Потом как будто из тумана выплыло лицо Йорама. Она держит за руку мальчика, который ее сторожил. Он умоляет ее остаться с ним, но она удаляется, не в силах остановиться – ее уносит мощный порыв ветра, вздымающий пыль, над лагерем с оглушительным ревом проносится вертолет… Мужчина, показавший ей дорогу в Эдирне, резко толкает ее к двери старой синагоги, она вваливается в пустой зал, зовет на помощь раввина, но тот не идет…

Снова и снова Майя вскакивала на постели, задыхаясь и обливаясь потом. Но стоило закрыть глаза, как в полумраке спальни ей являлась девочка. Потеряв душевное равновесие, Майя нарушила наказ Кахила и вышла на улицу подышать. Но какое-то гнетущее чувство заставило ее вернуться. Она бегом промчалось по улочке, взлетела по ступеням и заперла дверь на два оборота.

Майя никогда ничего не боялась – до этой ночи, когда на нее навалились ужасные события последних дней.

День восьмой, Стамбул

Сквозь ставни пробивалось солнце. Майя услышала стук. На лестничной площадке терпеливо ждал Кахил с пакетом круассанов в руке.

– Все в порядке? – спросил он входя.

Майя кивнула.

– Не похоже. Плохо спалось?

Она не ответила.

– У меня хорошая новость, – продолжал он. – Алик уже в пути, он приедет за вами. Раз уж мне нужно придумать, как вывезти вас из страны, может, объясните мне, что вы сделали, из-за чего вас ищет полиция? Это упростило бы мне задачу… Если дело не слишком серьезное, я обращусь к одному знакомому, и о вас забудут.

– Почему приедет не Витя, а его брат? – поинтересовалась Майя.

– Спросите у него сами, когда встретитесь, – ответил Кахил.

Майя поняла, что настаивать бесполезно.

– Меня хочет задержать турецкая разведка, а из-за чего, я и сама не знаю.

– Это усложняет дело, – вздохнул Кахил. – Им бакшиш дать не получится. Но МИТ не охотится за людьми без причины.

Майя села за стол и впилась в круассан.

– Я не могу уехать из Турции прямо сейчас, сначала мне нужно кое-что сделать.

Кахил провел рукой по бороде:

– Вы же не серьезно?

– Куда уж серьезнее.

– «Кое-что»… – с сомнением в голосе повторил Кахил. – Позвольте мне объяснить вам «кое-что». Рассказы людей, которых допрашивал МИТ, – кстати, выпутаться удалось немногим – отобьют у вас всякое желание с ними связываться. Что бы ни подразумевалось под вашим «кое-чем», настоятельно рекомендую вам отказаться от этой идеи и не возвращаться в Турцию, пока государственный режим не сменится, что явно произойдет не завтра. Я готов рисковать ради друга, но не ради какого-то безрассудства.

– Тогда моя просьба не вызовет у вас энтузиазма. – Майя проглотила последний кусочек круассана. – Если вы могли бы мне одолжить немного денег на одежду, это было бы очень любезно с вашей стороны, у меня не осталось ни гроша. Обещаю, что верну долг, как только окажусь в безопасности.

Если бы Майя представляла, сколько у этого человека денег, она бы не переживала так на этот счет.

– Умеете вы оскорблять хозяев дома. – Кахил оглядел ее наряд.

Хотя обменник служил прикрытием для спекуляций, его владелец отличался прямодушием. Признав необходимость похода по магазинам, он небрежно выложил на стол конверт. Внутри Майя обнаружила солидную пачку турецких лир.