Радован усмехнулся. Такая бухгалтерия пришлась ему по вкусу. Довольно зажмурился. Взял ручку, бумагу. Калькулятор. Он уже успел ознакомиться с суммами. С выгодами. Уже знал, что наличные надо отмыть. А Мрадо знал, что Радовану приятно слышать то, что он уже знает.
— Все в елочку, Мрадо. Ты прав, вопрос — как отмыть. Бабки надо куда-то вкладывать. «У Клары» и «Алмаз» не переварят всей выручки от гардеробов. Нужны новые фирмы. Проблема сверхдоходов, типа. Раскрутились мы, значит.
— Есть тема замутить видеопрокаты, — предложил Мрадо. — Сколько фильмов реально взяли, Большой брат считать запарится. Так что через прокаты можно прогнать любой доход от гардеробов. Могу все организовать. Опыт имеется. На случай шухера, если запалят или пронюхают чего, посажу попку — его голова и полетит.
— Верняк. А кого?
— Да любого. Лишь бы в прошлом с долгами не начудил. Не слишком тормозного, которому терять особо нечего. Не проблема, я нарою. Только попка и отмывание — это разные темы. Попка — он на случай банкротства, если налогами задушат или типа того. А мы сами останемся белыми и пушистыми, без банкротств. Чтоб не запретили свой бизнес иметь — лафа, короче.
— Сечешь! Начинай прямо с утреца.
Постучался Стефанович. Принес чаю, сухарей. Радован откинулся. Макал сухари в чай. По-шведски. Ел-причмокивал. Поговорили о дочке Радована. Скоро пойдет в школу. Куда отдать — в частную? в городскую? в здешнюю? Мрадо поведал о своих печалях. Что редко видит Ловису. Что судится с бывшей. Радо в своем репертуаре: могу помочь. Мрадо (про себя): скорее навредишь. Стоит опекунскому совету узнать, что я с тобой корешусь, можно помахать опеке ручкой.
На полу у Радо два «родных» ковра. Меблировка в стиле ампир. Книги в шкафах — чистое пижонство. На полках пылились энциклопедии, атласы. Собрания сочинений сербских авторов. Мрадо и имен-то таких не слыхал: Йован Йованович, Сима Милутинович-Сарайлия, Марко Кралевич. Один, правда, известный — нобелевский лауреат Иво Андрич.
Мрадо вспомнил свою учительницу сербского — заставляла его читать Андрича. Год спустя Мрадо дрался лучше всех в Седертелье.
Радован отставил стакан с чаем.
— С табаком дело спорится. Горан — молодец. Но в перспективе бизнес ненадежный. Все общество на курево окрысилось. В кабаках курить запретили — это жопа, прокуренные легкие на сигаретных пачках видел? — отврат, а еще таможня на въезде в Евросоюз достает.
— Все так, но нам нельзя терять наших дальнобойщиков. Разрушить структуру легко, восстановить — нет. Скоро прибалтов пустят в Евросоюз. А там героин в восемь раз дешевле нашего. Главное, не прощелкать, даже если цена маленько подрастет, ничего. А водилы наши заместо сигарет будут возить герыч.
Пошли дальше. Обсудили все проекты и замуты Радована: контрабанду водки и сигарет, рэкет, наркоту, притоны, девочек по вызову.
Еще полуподпольный бар «У Клары» и ночник «Алмаз». Прачечные Радо.
Отжатую наличку, весь кэш надо было представить в виде легального заработка, заплатить налоги и на выходе получить чистую монету. Кабаки с этой задачей уже не справлялись. Ведь дядя Радован хотел слыть добропорядочным и почтенным гражданином.