Подъехали к довольно современному отелю, где, как оказалось, чете Ройсов через какое-то туристическое агентство номер был заказан заранее. Портье был сама вежливость, взирая на Бобби, твердо влекомого Мазуром, с видом доброго дядюшки. Коридорные, похоже, привыкшие ко всему на свете, проворно взялись за багаж. После недолгих переговоров, подкрепленных содержимым пухлого бумажника Бриджит, Мазуру тоже моментально подыскали номер на пятом, последнем этаже, надо полагать, гораздо скромнее, чем у его работодателей.

Оказавшись в одиночестве, он принял душ, блаженно растянулся на постели и самым добросовестным образом проанализировал последние события. Как ни крути, как ни делай поправки на происки врагов и прочие опасности, дела обстояли не так уж и плохо. Ему удалось прочно закрепиться при взбалмошной американской чете, и продержаться в нынешней роли было не так уж трудно. Если, как и задумано, удастся попасть с ними вместе в один из двух портов, будет неплохо. А если сыщется подходящий телефон — совсем даже прекрасно, можно наладить связь, и…

В дверь решительно постучали и Мазур откликнулся. Вошла Бриджит, свежая и энергичная, должно быть, тоже успевшая принять душ, в легком синем платьице. С порога оглядела комнатку, поморщилась:

— Апартамент…

— Бывало и похуже, — пожал плечами Мазур. — По крайней мере, душ отыскался, а это уже кое-что… Как там наш шалун?

Она небрежно отмахнулась:

— Все же засосал бутылочку, улегся баиньки, а это надолго… Надеюсь, ты его примеру последовать не намерен?

— А что? — не без интереса спросил Мазур.

— Хочу погулять. По вечернему городу. Здесь будет карнавал, ему, конечно, далековато до Маржи Граб или бразильского, но, как ни крути, все же интереснее, чем торчать в номере рядом с бесчувственным телом… Составишь компанию? Не могу же я гулять тут в одиночку, народ темпераментный и непредсказуемый…

Судя по тону, это было не пожелание, а недвусмысленный приказ. Ну, в конце концов, она платила денежки, и Мазур послушно накинул пиджак, решительно забросил на плечо ремень сумки.

— А это зачем? — подняла она брови.

— Тебе, конечно, легче, — сказал Мазур. — А у меня здесь — все скудные пожитки. Однажды уже увели вещички в таком вот отеле, так что я пуганый…

Она дернула круглым обнаженным плечом, но промолчала. Мазур поправил галстук и нахлобучил шляпу на самый что ни на есть ухарский манер. Смешно придавать значение таким пустякам, но ему и в самом деле было приятно шагать под ручку с такой красоткой, пусть и чужой, то и дело перехватывая восхищенные взгляды местных фланеров.

Когда они отошли от гостиницы на пару кварталов, уже свалилась ночь, как кирпич с крыши, но темноту разогнали горевшие все до единого уличные фонари и неисчислимые гирлянды разноцветных лампочек, протянутых над головой во всех мыслимых направлениях, через улицу и по фасадам домов, сквозь кроны деревьев. Народу на улицах прибывало — опять-таки трезво-веселого, добродушного. Многие, как и ожидалось, были в маскарадных костюмах — но Мазур, присмотревшись и быстро уловив тенденцию, растерянно вертел головой, потому что вокруг них с Бриджит так и кишели фигуры в черных балахонах с намалеванными фосфоресцирующей краской скелетами, несомненные черти и прочая нечисть, порой довольно экзотическая, неизвестная прежде, сугубо здешняя. Маски-черепа с оскаленными зубами и седыми лохмами, рожи полузверей-полулюдей вроде отечественных оборотней, зубастые рыбы с волчьими ушами и летучие мыши, покойнички синие и зеленые, какие-то вовсе уж неузнаваемые русским человеком, но определенно злокозненные образины, куда ни глянь — нежить, нечистая сила, упокойнички, скелеты и пара дюжин смертей с косами. Для полного счастья не хватало разве что Вия с веками до земли…