Замер на миг — тихий скрежещущий треск показался громовым раскатом. Кровь оглушительно барабанила в виски. В салоне было довольно душно — вентиляция отключена, люки задраены. Резкими движениями головы, смахивая затекавшие в глаза струйки пота, Мазур продолжал ковырять кинжалом, выламывая хрупкие крепежи. И вскоре боковина подалась, стала заваливаться в сторону, Мазур, подхватив ее, хозяйственно поставил рядом.
Посветил фонариком внутрь. Электронная начинка выглядела диковинно и непонятно, но это не имело значения. Главное, он моментально определил, что добыча находится именно там, где ему объясняли, и выглядит именно так, как описывали. Свободной рукой он снял с пояса пластиковый мешок, расправил и положил на кресло, где совсем недавно восседал головастый парень, прекрасно умевший обращаться со всей этой премудростью.
Ну а Мазур обращался с содержимым по-варварски — правда, бережнейшим образом. Сам себе он напоминал разорявшего улей медведя — благо электронные внутренности и в самом деле крайне походили на пчелиные соты. Сноровисто и быстро он вырезал острейшим ножом из прочных рамок прямоугольные пленки, походившие на целлофан, только потолще. Отхватывал одним движением клинка тонюсенькие проводочки, и в голове у него звучал бесстрастный голос электронщика в штатском: «Главное, не повредить микросхемы. Главное, не повредить пленки».
Словно картину из рамы вырезал, как тот бандюга из кино… забыл название, ну да черт с ним… Стопа пленок-микросхем росла, пришлось расправить мешок, поднять горловину повыше. Ну вот, кажется, и все. Прилично набралось. Но это только один улей из трех, а его задачей было выпотрошить всю пасеку, до донышка. Мазур перешел к соседнему пульту, с приобретенной уже сноровкой выломал вторую боковину гораздо быстрее и вновь принялся вырезать микросхемы из рамок. «Делиться надо, ребята, — приговаривал он про себя, потому что работали только руки, а голова оставалась не при делах. — Христос велел делиться, сказала амеба и разделилась пополам. Делиться надо, вот что. У вас уже есть эти шпионские штучки, а у нас пока что нет, так что извольте делиться. А если что не так — ничего личного, как у вас выражаются. Нам, знаете ли, родина велела… А ежели нам велят, мы завсегда исполнительные. Честное слово, ничего личного. Кто бы поперся по собственной воле на противоположный конец планеты бултыхаться в болотах, ночевать в джунглях, прикинувшись пеньками, убивать насмерть совершенно незнакомых людей и красть секретнейшие микросхемы с самолета-шпиона? Вот вы бы поперлись? То-то. Но что поделать, родина велела…»
Третий пульт. Боковина выщелкнулась еще быстрее, чем предыдущая. Едва слышный скрип синтетики под острейшим клинком, тихий шелест, душная темнота, соленые струйки пота под глухим черным комбинезоном. И тишина снаружи — а значит, никто и не подозревает, что три остальных черных призрака бесшумно перемещаются по базе, выполняя свою часть работы.
Ну, вот и все, пожалуй. Пунктуальности ради Мазур посветил внутрь раскуроченного устройства — нет, выскреб улей дочиста, причем в сто раз элегантнее, чем это проделывал бы с сотами медведь…