К вечеру старпом доложил командиру, что крейсер вошел под сплошной арктический лед. С этого момента его обнаружение американскими противолодочными силами исключалось полностью…

Старший офицер отдела информации майор Василий Черкасов на службу ходил исключительно в гражданской одежде. Военную форму он последний раз надевал два года назад, когда представлялся своему новому начальнику. Новый начальник так прямо и сказал, чтобы Василий забыл, что такое военная форма, ибо с того дня ему уже больше не требовалось стоять в парадном строю, бегать по горам, прыгать с парашютом, а предстояло служить в «Нормативно–исследовательской лаборатории МО РФ», под вывеской которой и скрывался разведывательный центр.

По утрам Василий еще какое–то время терзаемый ностальгией засматривался на висевший в шкафу мундир с тремя боевыми орденами, полученными за ряд успешных операций в Афганистане, но происходило это все реже и реже. В Афганистане кроме орденов он получил тяжелое ранение в позвоночник и два года пролежал в госпиталях. Думал, спишут на покой, но потом все же ему удалось убедить руководство на продолжение службы. Черкасов надеялся, что останется в родной бригаде спецназа, но руководство ГРУ смогло оставить его на службе, только переведя на «бумажную» разведывательную работу — собирать информацию из открытых источников. Открытыми источниками были иностранные газеты и журналы. Это было не особенно по душе, но спасало от сумасшествия лишь то, что в разведывательном центре подобрался хороший коллектив. Василий как–то сразу влился в команду и вскоре был уже «в доску своим». Да и постоянная практика в китайском и английском языках не давала загноить мозги…

Работа в «лаборатории» была самой рутинной. Сиди и листай газеты. Девяносто восемь процентов разведывательной информации все разведки мира получают из открытой прессы. Просто нужно сидеть и детально, буквально по крупицам, выуживать её из строк официальной хроники, заметок, реклам и некрологов, а потом систематизировать, сводить воедино. Черкасов отвечал именно за это направление деятельности «лаборатории». Вот, к примеру, статья в газете «Медикал Ньюс» рассказывающая о работе американской специализированной хирургической бригады военных медиков, работающих в составе немецких миротворческих сил в Югославии: «полковник Штумф в автокатастрофе получил тяжелую травму позвоночника. Были приняты срочные неотложные меры…» Что из этого имеем? А имеем вот что: полковник Штумф — это командир 26‑й воздушно–десантной бригады Бундесвера. Получил он ранение, по всей видимости, несовместимое с дальнейшим выполнением обязанностей командира бригады. То есть из списка командного состава вооруженных сил ФРГ фамилию командира 26‑й бригады 9‑й воздушно–десантной дивизии Бундесвера нужно вычеркивать и ориентировать работу разведки на установление личности нового командира. Но это слишком просто и далеко от Черкасова. Ему Китай ближе, но китайцы очень дозировано выдают информацию, касаемую своих вооруженных сил и специальных служб. Однако и такой подход позволяет вскрыть, к примеру, передвижение войск, перевооружение на новые образцы, имевшие место катастрофы военной техники и тому подобное, что обычно не подлежит огласке. Кроме того, на Черкасова замыкалось несколько агентов, которые представляли собой обычных челночников, которые ездили в Китай за товаром и после каждой поездки информировали своего куратора обо всем замеченном.