Союз практика и небожителя, между обыкновенным и необыкновенным?

Наконец лифт пришел: дверь открылась, и Джулия автоматически шагнула внутрь.

Слишком поздно.

Когда дверь за ней закрылась, она увидела, что в кабине был еще один человек: охранник.

Джулия уставилась на него, слишком удивленная, чтобы испугаться. «Это был он! Но как он проскользнул на другой этаж?» Он улыбнулся ей, обнажив неровные, желтоватые зубы в молчаливой усмешке, потом резко, по-собачьи тряхнул головой, отбросив со лба прядь сальных волос.

Джулия прошептала:

— Что ва… Кто вы?..

Он начал приближаться к ней. К ней! Когда Джулия вскрикнула и толкнула его сумочкой, охранник схватил ее за плечи, прижал спиной к стенке лифта, да так, что она закричала от боли. Он похотливо навалился на нее.

— Нет! Перестаньте! Помогите!

Слова Джулии оборвались, потому что охранник зажал ладонью ее рот.

Вблизи его кожа была грубая, точно в оспинах, глаза влажные, жестокие, насмешливые, лицо лоснилось от жира. Джулия больше не могла кричать, протест ее был молчаливый, внутренний. «Нет! Не обижайте меня! Кто вы?» А лифт поднимался неровными толчками мимо первого этажа, мимо второго, третьего. Теперь насильник, смеясь и тяжело дыша, поднял юбку ее бежевого костюма до пояса и резко расстегнул свои брюки, совершенно не думая о том, как ей было больно. Прижав ее к стенке, он всадил свой член ей между ног во влагалище. Или это была кобура пистолета? Джулия взвизгнула. «Нет. Только не я!» Ее как будто окатило кипятком, который проник в нее, пронесся через ее тело и…

В ужасе Джулия проснулась, тяжело дыша, безнадежно пытаясь освободиться от чего-то между ног. Простыня? Разве она в постели?

Растерянно она руками проверила, действительно ли она в постели: тепло, темно, душно, спокойно. Ее муж спал рядом.

— Слава Богу! О, слава Богу! — чуть слышно проговорила Джулия.

«Какой отвратительный сон. Какой явный, почти реальность! И что за стыд».

Но Норман не проснулся. Он лежал на спине, издавая горлом сырой хриплый звук, не ведая о муках Джулии.

Было около четырех утра. Остаток ночи Джулия лежала на своей половине кровати, оцепенев, в поту и ознобе, то пробуждаясь, то вновь погружаясь в тревожное забытье. Она была благодарна Норману за его крепкий сон, похожий на сон большого ребенка: иногда Норман работал по ночам, прекрасно высыпаясь днем. Но если он засыпал ночью, то это был завидный сон забвения, словно сами принципы его существования еще не сложились, как у молодой Вселенной, которая была предметом его внимания всю жизнь. Он никогда не узнает.

К тому времени, когда в комнате забрезжил свет, Джулия забыла большую часть сна. Утром, разглядывая лицо в зеркале ванной, она заметила на шее синяк лилового цвета, не представляя себе, откуда он взялся — она забыла даже борьбу во сне и свое внезапное пробуждение.

На следующее утро, когда Норман уехал в свой Центр, Джулия отправилась в суд Брума, как и планировала. Странно… до чего неосмотрительно… Припарковав машину, подойдя к зданию и поднимаясь по лестнице, она ощутила странное возбуждение. Каким знакомым показался ей старый суд снаружи и внутри, как узнаваем даже его запах, словно она была здесь совсем недавно! Хотя на самом деле она не заглядывала сюда годами. На лифте Джулия спустилась вниз, прошла в контору, взяла паспорта Нормана и свой, заплатила безо всяких происшествий. Однако, к ее смущению, когда она заполняла чек, руки у нее дрожали. Она огляделась: незнакомые люди, служащие за стойками, охранник у двери — никто не обращал никакого внимания на Джулию Меттерлинг.