– Это мертвецы! – сказал Сергей.

И ей сделалось страшно.

Они бросились вниз по тропе, все убыстряя шаг. Мертвецы не отпускали их, хватали за руки.

– Пусти! – отбивался Сергей.

– Сережа, это деревья! – уговаривала его Полина, хотя у нее самой зуб на зуб не попадал от страха.

Обломки саркофагов попадались на тропе. Беглецы спотыкались. Полина упала в очередной раз, покатилась кубарем, а Сергей продолжил свое паническое бегство, не задерживаясь ни на мгновение. Вдруг мертвецы снова замычали-загудели страшно, вот тогда он остановился, вслушиваясь, и внезапно увидел впереди, совсем близко, проступивший из тумана саркофаг. Тот самый, что был ему знаком. Он узнал его по орнаменту, впечатавшемуся в память намертво. Этот саркофаг он и искал. В белом молоке тумана каменный гроб возвышался над Сергеем на бесформенном холме из других саркофагов, и над этим могильным курганом он увидел вдруг умершую Таню Тимофееву. Она смотрела на него, выглядывая из саркофага – совершенно безмолвная, неподвижная, но она его видела, и под этим взглядом он едва не лишился чувств. Обернулся, увидел вторую Таню Тимофееву, ту, с которой он провел ночь на горе и с которой они сейчас так безуспешно пытались спасаться бегством, – она как раз поднялась с земли и тоже увидела себя, вторую, в саркофаге.

У Сергея отнялся язык, он не мог сказать ничего, а только показывал на выглядывающую из тумана Таню, как бы говоря Полине: вот, я ведь говорил тебе, вот ты мертвая, полюбуйся.

Потрясенная Полина вглядывалась, не в силах понять, что происходит.

Девушка-призрак выскользнула из саркофага и стала спускаться к беглецам, которые были так напуганы, что не сразу обнаружили, как из тумана вдруг бесшумно выскользнули тени. Сергей их не узнал, принял за мертвецов, а Полина увидела Дениса, увидела смуглолицего, который показался ей призраком с черным лицом там, в Кайе, и снова испытала уже подзабытый ею ужас.

– Вот в этой щели деньги, Рустам, – сказала Таня Тимофеева и показала на черный проем в могильном кургане саркофагов.

Рустам, который не сводил с Полины глаз, подтолкнул вперед Дениса. Понятливый Денис метнулся к щели, запустил туда руку, выгреб горсть листвы, выгреб старые ветки, а потом он что-то там такое ухватил, потянул, но порвалось, и в руке остался клок черного пластика.

– Там черный пакет! – сказала Тимофеева. – Я деньги положила в целлофан.

Мертвецы возроптали, загудели возмущенно, и вдруг дрожь пробежала по телу земли, гул нарастал, все задрожало, и трудно было устоять на ногах. Саркофаги внезапно пришли в движение, курган посыпался, будто он был сложен из невесомых спичечных коробков, и Полину раздавило бы, конечно, той многотонной сыплющейся массой, если бы сестра не схватила ее за руку.

– Бежим!!! – крикнула Татьяна.

Они бросились вверх по тропе, чудом увернулись от вывалившегося на них из тумана огромного саркофага, а страшный гул не прекращался, земля дрожала, уже в который раз за последние полтора тысячелетия перетряхивая могильный хаос Термесоса.

Тропа пропала под обломками разрушенных саркофагов, в белом молоке тумана невозможно было определить, куда им бежать дальше, и они прокладывали путь наугад, продираясь сквозь кустарник и сбивая ноги в кровь о каменные обломки.