Поймет? Нет? Тикали секунды, двести девяносто девятая водила головой по сторонам.
– В том углу меньше всего народа.
– Верно. – кивнул я.
– Это не доказательство. Ты же не веришь в пятое чувство?
– Я верю в наблюдение и сопоставление фактов. Все просто – в том углу никто не задерживается. По какой-то причине стараются держаться от него подальше. Даже назначенные туда группы под потолочной решеткой не стоят. Жмутся к стене. Но решать тебе. Я сам уверен процентов на девяносто пять.
– Не прокатит. – покачала головой Энгри. – Мне не поверят. Времени в обрез.
– Ваш старший – мужик?
– Да.
– Возраст?
– Пятьдесят с чем-то. Зачем тебе?
– Отвечай по делу. Раньше он воевал с плуксами?
– Да. И часто.
– Постоянно бойцами командует?
– Да.
– Давно здесь?
– Старожил.
– Вечерами бухает?
– А?
– Вечерами бухает?
– Да! В меру!
– С кем бухает? С начальниками вашими? Или со своими командирами?
– С командирами. Может и с рядовым составом.
– О бойцах заботится? Обеспечивает? Необходимое выбивает? Муштрует? Наказывает?
– Да. Еще как!
– Ты у него на каком счету?
– Повысил меня именно он. Хвалит, но только за глаза.
– Считает тебя смелой?
– Да.
– Как быстро открываются заслонки?
– По-разному. От трех до десяти секунд.
– Сделай так: подойди, спокойно и сжато доложи – есть достоверная информация из надежного источника. Гнездо может находиться в том углу с семидесятипроцентной достоверностью. Так и скажи. Спросят о источнике – скажи, что твой информатор не раз доказывал надежность. Лично ты сведениям веришь. Не проси поменять построение. Но рекомендуй быть готовым к смещению в тот угол и назначить несколько бойцов пристально смотреть на указанную решетку. Вызовись туда сама – хочу проконтролировать, донесение считаю надежным. Возьми с собой бойцов. Ну и готовься к худшему – ты будешь в первых рядах.
– Увидимся в Плуксе!
Развернулась и бегом рванула к ядру бригадных сил. Проводив сокрушенным вздохом принципиальную девушку, вернулся к своим. Баск терпеливо ждет, прислонившись к стеночке и пугая подступивших орков-соседей изуродованным лицом. Увечья больше не скрывает. Одного не учитывает – с таким спокойным лицом никто не примет его за дрожащего беспомощного слепца. Плохо вжился в легенду, зомби! Йорка… она изнывает от нетерпения. Мотается по нашему участку как заведенная. И через каждый двадцатый шаг выполняет удар дубиной. Стоящий справа орк одной рукой, глубоко засунутой в шорты, почесывает в паху, а другой в затылке, задумчиво смотрит на девушку. Подойдя ближе, услышал его критику:
– Дура ты. Возьмись двумя руками за дубину. И на месте стой, когда бьешь! Поучил бы я тебя пару ночек! Если что…
Только я решил наехать на дебила с чесоткой в паху и затылочной недостаточностью, как повернувшаяся Йорка несколькими фразами сделала мое вмешательство ненужным:
– Достал уже! Заткни свое тупое хавало, гоблин! Заткнись и сдохни!
Другие орки заржали. Побагровевший бедолага свирепо перешагнул незримую границу наших участков. И наткнулся вялым животом на мой случайно подставленный и резко поданный вперед локоть. Охнув, орк согнулся. Я придержал бедолагу поспешно поднятым коленом, чуть не рассчитав силу. Орк живо выпрямился, зажал рукой ушибленный нос, обиженно замычал что-то невнятное.