— Чем вы объясняете этот взрыв?
— Мы не исключаем, что это ответная реакция преступного мира на политику президента.
— Скажите, сколько преступников, участвующих в этих акциях, в настоящее время уже задержаны?
— Живых ни одного. Нам достаются только трупы. Преступники же, задержанные за минувшие сутки, не имеют отношения к этим событиям.
— Какие же выводы Министерство внутренних дел уже сделало?
— Выводы неутешительные. Организованная преступность оказалась силой, значительно превосходящей наши прогнозы. Понадобится время и привлечение новых сил и средств для взятия ситуации под контроль. Не исключено, что мы будем вынуждены обратиться к президенту с просьбой о введении чрезвычайного положения и привлечении армии к участию в ликвидации сложившейся обстановки.
Я выключил телевизор и стал набирать номера телефонов, по которым я мог поймать Кота. Ни один номер не ответил.
6. «Чистка»
Мигуля обратился к телезрителям с призывом объединиться в борьбе с преступностью. Что ж, может быть, хоть голос еще не оправившейся после нервного шока звезды будет услышан! И прежде всего там, где и должны заботиться о нашем спокойствии — в президентских кругах, в правительстве, в силовых министерствах.
Пока что оттуда спускаются лишь программы да заверения, а преступники продолжают чувствовать себя полноправными хозяевами не только в столице, но и во всей стране.
Вечерний клуб, 14 апреля 1994 г.
Только в два часа ночи мне удалось дозвониться до Кота.
— Старик, я ужасно занят. Босс разрешил отлучиться на пять часов поспать и принять холодный душ. Если тебе приспичило, приезжай ко мне не позже семи. Поговорим, пока я завтракаю. Я ночую у приятеля.
Он назвал адрес.
— Все. Пока. Отключаюсь.
Я сел за компьютер и принялся записывать полученную за день информацию на дискету. В шесть часов я уже был в метро.
В вагоне кроме меня ехали еще четыре человека. Напротив сидели двое парней с наглыми лицами. Одеты в дорогую спортивную одежду. У одного на руке виднелась татуировка. Парни презрительно-снисходительно поглядывали на меня и на мужчину, сидевшего рядом со мной, лицо которого мне показалось знакомым. Я определенно где-то его видел, причем недавно. Он сидел прямо, как спица, с каменным лицом, держа руки под плащом, который положил на колени.
В конце вагона спокойно дремал какой-то дедок.
Наши спортивного вида попутчики, вольготно развалившись, лениво перебрасывались фразами. Один небрежно сплюнул на пол. Хозяева. Мой сосед встал и, не вынимая рук из-под плаща, подошел к дверям, рядом с которыми сидели «спортсмены». Так он спокойно стоял и рассматривал схему метрополитена. Поезд остановился. Двери распахнулись, но он, видимо, не собирался выходить на этой станции и продолжал изучать схему. «Осторожно. Двери закрываются. Следующая станция „Серпуховская“», — раздалось из репродуктора. Прозвучали два выстрела, напоминающие хлопанье воздушных шаров, и «спортсмены» повалились на бок. Человек с плащом выскочил из вагона, двери захлопнулись, и электричка начала набирать ход.
Я сидел как парализованный, не в силах отвести взгляд от трупов, которые еще несколько секунд назад излучали полную уверенность, что мир принадлежит им. Ничего себе денек начинается.