Однако, в католических и мусульманских странах, без всякого образования, нашлось немало торговцев и промышленников, отреагировавших на победы Новороссии совершенно иначе. Если в среде дворянства и правителей католической Европы преобладала в основном чистая незамутнённая зависть, то, купцы Венеции, Генуи, Папской области, Испании, Франции и даже Дании, почувствовали прямую угрозу своим доходам. В отличие от православных купцов, избавленных от торговой пошлины, остальные иностранные торговцы были вынуждены её платить за товар, покупаемый в Новороссии и Западном Магадане. А пошлину за восточные товары две братские страны выставили неплохую, едва не в половину стоимости. При продаже товаров в остальных европейских (читай — католических) странах, русские и европейские купцы платили одинаковую пошлину, при заключении торговых договоров с Новороссией и Западным Магаданом наместники строго следили за такими требованиями. В результате, католические купцы, ранее возмещавшие свой убыток, образовавшийся при торговле с русами, продажей восточных товаров, не имевшихся у русских торговцев, потеряли свои преимущества перед православными купцами. Более того, православные торговцы из Швеции, Юго-Польши, Новороссии, Западного Магадана, пользуясь этим преимуществом в меньших расходах, активно вытесняли конкурентов с европейского рынка.
Протестантские, еврейские и мусульманские купцы страдали ещё больше, поскольку они облагались двойной пошлиной и налогами, в сравнении с католиками. И, ту разницу в доходах, что они добирали товарами с Востока, после завоевания Петербургом империи Моголов мусульмане потеряли практически всю и сразу. Вся прежняя торговля Востока и Запада, сложившаяся веками, получила нокаутирующий удар по кошельку, не оставлявший особого выбора странам-посредникам. Либо впадать в нищету, теряя баснословные доходы, либо вытеснять конкурентов, вплоть до их физического устранения. Иными категориями мыслить в Средневековье пока не научились, предпочитая старые проверенные методы решения вопросов. Турция и Персия начали готовиться к войне против русов, заключив перемирие между собой.
Попытки европейских политиков, банкиров и торговцев, создать единый европейский союз против Новороссии, ни к чему не привели. Слишком превосходили русы любую возможную коалицию, а в союзе с Русью, Швецией и Юго-Польшей, русы становились непобедимыми при любых потерях. Тем более, что Франция была занята внутренними разборками, да и войной с Испанией. Испания оказалась обескровлена войнами с Францией и Голландией, чтобы выделить реальные силы для войны с русами. А Папская область и северо-итальянские герцогства, даже в союзе с Турцией, не рисковала ввязываться в военное противостояние с Новороссией. Правители остатков Священной Римской империи, как и королевства скоттов, ещё не забыли разгромного поражения от русов, справедливо полагая, что могут лишиться и того, чем владеют.
Протестанты Дании, связанные союзными договорами с Русью, Западным Магаданом и Новороссией, ни о каких войнах и мыслить не могли. Они поступили вполне по-протестантски, ради сохранения доходов, не гнушающихся ничем. Торговцы Дании начали массово принимать православие, глядя на них, так поступили венецианские и генуэзские купцы. А король Дании, известный своей жадностью, сохранив личное протестанство, не мешал своим подданным приносить доходы в казну страны, независимо от их вероисповедания. За ними поспешили перейти в православие французские торговцы, при безвластии первых лет правления короля Генриха Четвёртого, это вполне было допустимо. Ибо практичного короля больше волновали доходы и затянувшаяся война с испанцами, нежели проблемы христианских конфессий. Он сам неоднократно переходил из протестантства в католицизм и обратно, потому отнёсся к действиям своих подданных с показным равнодушием.