и Иншушинака, присоединил кучу земель на севере, отчего возгордился без меры и привел местных граждан в состояние восторженного патриотизма. Видимо, чтобы окончательно запутать население, в Эламе было еще два царя. Первый зам, младший брат текущего правителя и второй зам, старший сын его же. После смерти царя наследовал не сын, а брат. Усугубляло ситуацию то, что цари женились на своих сестрах, и после смерти старшего брата младший должен был жениться на его вдове, которая была и его сестрой тоже. Как они тут разбирались в этом лютом звездеце, и куда девался третий царь после смерти первого, Макс так и не понял. А вопросы задавать постеснялся, потому что за любопытство такого рода можно было опять-таки присесть жопой на кол, чего Максу категорически не хотелось. Он, как нормальный мужик, использовал жопу только по прямому назначению. А вот с женщинами был облом. Местные мужики пользовались услугами уличных проституток, а иногородние — проституток храмовых. Роль последних исполняли все женщины города хотя бы раз в жизни, и это была очень почетная, одобряемая общественной моралью деятельность. Почему-то считалось, что легкий адюльтер в храме самым положительным образом влияет на урожайность местных зерновых. Какая была связь между количеством собранного крестьянами ячменя и тем, что знатнейших женщин города трахают залетные проходимцы, Макс решительно понять не мог. Но благоразумно вопросов не задавал, потому что за святотатство тут жгли на костре. Вообще, Максу, с его навыками жителя двадцать первого века нужно было очень постараться, чтобы не попасть в жернова местного уголовного кодекса, статьи которого отличались друг от друга видом казни, а не сроком заключения. Заключения тут не было вовсе. Либо штраф, либо казнь. Просто, эффективно и прибыльно для местного бюджета. Спасло Макса лишь то, что он не бросился в океан местной жизни, строя университеты и звездолеты, как положено нормальному попаданцу, а смиренно убирал навоз с улиц, являясь в глазах населения чем-то средним между ослом и мотыгой.

Вся местная цивилизация строилась вокруг речек Керха и Карун, которые обеспечивали поливное земледелие, позволяющее получать вполне пристойные урожаи полбы и ячменя, которыми тут в основном и питались. Мясо простой человек видел в год раза два, а рабу мяса не полагалось вовсе. Эффективный менеджмент был в действии. Раб должен был много работать и мало есть. Обратная пропорция просто разрушила бы местную экономику, и это понимали все, включая невольников. И именно поэтому любой раб пытался сожрать больше, чем ему полагалось и сделать меньше, чем от него требовали. За выпрямлением этой диспропорции следили бритые ребята с палками, которые тоже реалии местной экономики понимали на пять с плюсом. Вот так Макс и жил. Еда, работа, сон и периодические побои. Но было еще кое-что, чего Макс не осознавал. А это кое-что уже приняло вид грозовой тучи над его головой. А, учитывая особенности местного уголовного кодекса, и то, что штраф платить ему было нечем, Макс, сам того не зная, оказался в нешуточной опасности.