— Не понимаю, о чем вы говорите. — Полковник старался выглядеть возможно более спокойным, но лицо его посинело, как у утопленника, а подбородок нервно затрясся.

— В таком случае я вам напомню, — сказала Ира. — Сотрудничество с бандитскими организациями, которые вы снабжали информацией, технологией и документами, кража опытных образцов и чертежей новейших разработок служб ФСБ, похищение контейнера с радиоактивным плутонием для продажи чеченским сепаратистам… Достаточно?

— И все-таки, по-моему, вы меня с кем-то путаете, — усмехнулся Полковник. — И даже если допустить, что все это правда, то почему бы вам не поступить по закону? Сначала завести уголовное дело, затем получить санкцию прокурора и только потом, после соблюдения всех формальностей, врываться в мой дом. К тому же у вас наверняка нет доказательств.

— Что ж, это дело поправимое, — ответила Ира. — Сейчас, к примеру, меня очень интересует содержимое вашего рабочего стола…

— Стойте! — Смоленский вскочил, делая отчаянные попытки прикрыть собой стол и бумаги. — Вы же наверняка умные люди, с которыми можно договориться. Давайте сделаем так — вы найдете доказательства, но отрапортуете своим хозяевам, что меня в особняке не обнаружили. Я скрылся, понимаете? — Его глаза с мольбой смотрели на бойцов. — А я прямо сейчас оформлю на каждого из вас ну, скажем, по пятьсот тысяч долларов. Комар носа не подточит! Договорились?

— Дешево берешь, Полковник! — В голосе Иры слышалось нескрываемое омерзение.

— Простите, ребятки, недооценил. — Голос Смоленского стал сладким, как сахарный сироп. — Как же я сразу не догадался! Вы ведь из группы Гриценко, не так ли? Мы с вашим генералом старые друзья, я ему во многом помог с организацией вашей базы. Знаете что, я ведь могу немедленно оформить ваш перевод ко мне, а через пару месяцев вы уже будете майорами. Мы с вами такие дела делать будем! Вы ведь многого не знаете, у меня есть выход на ближайших людей самого президента! Да вы за месяц работы со мной получите и должностей и денег больше, чем у Гриценко за всю свою жизнь! Договорились?

Он выжидающе взял свой «паркер» и занес его над чистым листом бумаги.

— Прямо сейчас оформлю, мне такие молодцы позарез нужны!

Ира скучающим взглядом посмотрела на остальных и сказала:

— Не знаю, как вам, но мне он надоел. Хватит церемоний, начинаем обыск!

Руки Смоленского бессильно упали, плечи сгорбились. Теперь он казался постаревшим лет на двадцать.

— Вы меня убьете? — просто спросил он.

— Нет, Полковник. Мы всего лишь соберем необходимые доказательства, после чего тихо и мирно передадим вас в руки бывших коллег. А каким образом они будут вас допрашивать — вам виднее. Вы-то на этом собаку съели. — Сон деловито подошел к шкафу и одним движением выломал золоченый замок. Несмотря на то что Смоленский за последние годы сильно постарел, Сон уже давно узнал его и теперь молил Бога, чтобы тот не разглядел его лица, наполовину скрытого маскирующей краской. Сон знал, что если Полковник посмеет обратиться к нему или вновь при нем упомянет имя его отца, то эти слова будут последними в жизни мерзавца. Впрочем, остаток этой жизни и так будет весьма безрадостным… Сон внутренне усмехнулся и нарочито медленным движением начал открывать дверцу шкафа.