«Добежав до Снейпа, Гермиона села на корточки, вытащила волшебную палочку и произнесла несколько слов. Из кончика палочки вылетел сноп ярко-голубого пламени, прямо на подол длинной мантии Снейпа. Учителю понадобилось примерно тридцать секунд, чтобы понять, что он горит. Громкое „оух!“ лучше всяких слов сказало Гермионе о том, что она справилась со своей задачей. Собрав огонь с профессора в маленькую баночку и бросив ее в карман, девочка помчалась обратно — Снейп никогда не догадается, что случилось».
Наивность Гермионы, считающей, что Снейп ее не вычислит, сравнима только с наивностью тех читателей, которые не могут понять, почему Снейп Гермиону на дух не переваривает еще много-много лет и книг. А как иначе? Он человек болезненно самолюбивый и весьма злопамятный, а тут — такое унижение… и за что? За спасение жизни Гарри? Какова людская неблагодарность…
(Не исключено также, что Хагрид (и не только он) по-дружески выдал несколько комментов типа «Ну чего, Северус, мантия-то у тебя не вся сгорела?», или, допустим, при обсуждении финального тест-контроля команду Дамблдора поразила эпидемия вежливых улыбок, когда речь зашла о применении голубого огня. Но это так, в скобках).
Что возьмешь с Хагрида, который до такой степени наивен и простодушен? Вон, пожалуйста, после матча: «Гарри, Рон и Гермиона посмотрели друг на друга, взвешивая про себя, что можно рассказать Хагриду. Гарри решил сказать правду» (очень великодушно с его стороны). Как удобно, право же, чувствовать себя умным… И, конечно, дети, упоенные собственной крутостью и мощью мыслительного процесса, не замечают, как топорно выдает им Хагрид прямые подсказки — одну за другой. Уронив чайник (через две книги будет кувшин — механизм всегда примерно одинаков) при известии о трехглавом псе, он подробно рассказывает детям, что это его собака, по кличке Пушок, намекает, что он ее дрессировал, и в общем за информацией о том, как к ней справиться, надо обращаться к нему, а Дамблдору она потребовалась, чтобы охранять нечто важное… тсссс! «Ты меня ничего не спрашивай, сверхсекретно, понимаешь» — самая такая фраза, чтобы отбить интерес.
Ну и на сладкое роняет имя Николаса Фламела, о котором уж точно никто не спрашивал. Далее «Хагрид был зол сам на себя, что проговорился». Как же иначе — он ведь такой дурачок…
Через несколько лет вся его довольно грубая работа пошла бы насмарку и вызвала массу подозрений. А пока, напротив, дети глотают приманку — и кидаются в библиотеку на поиски информации о Николасе Фламеле.
Рождество и после Рождества
Пока Гарри и Ко роют носом землю… то есть библиотечные полки, приближаются каникулы. В качестве вполне рождественского юмористически-развлекательного момента Волдеморт многократно получает по морде от Джорджа и Фреда («Близнецы Уизли были сурово наказаны: они заговорили снежки, чтобы те повсюду преследовали Квиррелла, ударясь и отскакивая от его тюрбана»). Надо думать, Дамблдор со Снейпом, а может, и Хагридом, немало повеселились.
Хагрид узнает, что дети перерыли всю библиотеку, но так ничего пока и не нашли. В своем неповторимом стиле он подогревает их интерес: «