После четвертого мартини Фокс сказал:

— Мы всегда действовали по правилам. Но когда мы видели, что эти правила не работают, мы создавали новые.

В результате в Вашингтоне сложилось мнение, что ответственность центра заключается в том, чтобы поддерживать людей, выполняющих задание, а не предписывать, что им нужно делать. Поэтому центр и специальные агенты в Чикаго и Нью-Йорке занимались только необходимой поддержкой — обеспечивали прикрытие, создавали особые службы внутри крупных подразделений, предоставляли стенографистов, фотографов, шифровальщиков, связистов, агентов наружного наблюдения, деньги — и автономию. Почти до самого конца центр предоставлял Чикаго и Нью-Йорку свободу действий в борьбе против Советского Союза.

Почти до самого конца центр верил в них и обеспечивал секретность. В результате крупным фигурам с большим самомнением приходилось безоговорочно сносить довольно унизительные требования: вы можете читать это сообщение только здесь и в моем присутствии; вы не можете ни оставить его у себя, ни копировать; я должен забрать его назад и убрать в специальный сейф в штаб-квартире. Те немногие, кто был в курсе, никогда не говорили об этом секрете даже с ближайшими коллегами. И так продолжалось почти тридцать лет.

Когда вмешательство Конгресса угрожало провалить операцию, директор ФБР Кларенс Келли и его помощник Раймонд Уоннол включились в игру так же отчаянно, как Моррис, Джек, Ева и все прочие участники операции на местах. Уоннол заявил сенатору Фрэнку Черчу, председателю сенатского комитета по ФБР, что тот собирается сорвать самую важную разведывательную операцию, которую США когда-либо проводили против Советского Союза, и погубить самого ценного американского шпиона.

Шокированный сенатор спросил:

— О чем вы?[4]

— Я сейчас покажу…

И Уоннол показал фотографию Морриса, сидящего в Кремле с Брежневым и членами Политбюро. Он назвал всех советских участников встречи и объяснил, как каждый из них руководит советской империей. Потом показал на Морриса.

— Это наш человек, которого вы собираетесь погубить.

И в общих чертах обрисовал операцию «Соло».

Черч опустился в кресло.

— Вы возложили на меня очень тяжелую ношу.

— Да, и мы полагаемся на вашу честь и патриотизм, — подтвердил Уоннол.

Черч немного подумал, затем сказал:

— Как бы я хотел, чтобы американский народ мог узнать об этом! Это открыло бы людям глаза, как только что открыло мне.

Черч пообещал держать операцию «Соло» в секрете и сдержал свое слово.

Неожиданно официантка принесла полный поднос закусок: итальянское ассорти из копченого мяса, сыра, рыбы и овощей, дымящиеся спагетти и бутылку роскошного красного вина, которую хозяин приберегал для настоящих друзей, таких, как агенты ФБР.

Фокс спросил официантку:

— Кто все это заказал?

— Джентльмены за столиком в углу.

Когда Фокс и Бойл вышли из похоронной конторы, к ним подошли двое молодых агентов ФБР, пригласили пообедать, подвезти до аэропорта или сделать для них еще что-нибудь. Один из них, хранитель чикагской картотеки операции «Соло», пристально взглянул им в глаза и сказал: