Сергеев задумался, отошел от стола, хмыкнул невесело. Это же его, Сергеева, манера писать документы. Все в сторону, на стол кладется голый факт. Он гордился сухостью, лаконичностью своих докладов. Василий Васильевич отплатил, ай, да старик, шутником оказался. От того, как именно найден свидетель, зависит основной вывод — подсовывают его, подставляют умышленно или нет. А в справке пусто, разгадывай кроссворд без исходных данных, почувствуй, майор Сергеев, как легко с тобой работать. Все сделано тонко.

Сергеев убрал справку полковника в сейф. На будущее необходимо учесть. Может, Василий Васильевич только этого и добивался — чтобы Сергеев учел на будущее? Он снова рассмеялся, много лет вместе работаем, а не знаем друг друга. Почему друг друга? Полковник, как видно, знает Сергеева отлично. Он вспомнил свое поведение в кабинете начальника, чертыхнулся, на душе было и без того муторно. Сергеев еще раз проверил, все ли в кабинете в порядке, собрался, уходить. Сесть за руль, уехать, вырваться из любимого, но порой утомительного, бешеного ритма работы.

Он не дошел до двери, остановился и оглянулся. Куда ехать? Здесь тихо, никто не беспокоит. Мысли покоя не дают? От них не уедешь, будь у тебя мотор на машине десять раз форсирован. Он вернулся к столу, снял телефонную трубку, повертел, послушал равнодушный гудок, положил на место. В тридцать лет жены нет — и не будет. Он снова снял трубку, набрал номер Павловой.

— Ну? — раздраженно спросила она.

— Здравствуйте, майор Сергеев беспокоит. — Будь он более эмоционален, схватился бы от собственной глупости за голову.

— Здравствуйте, товарищ майор.

— Мне нужно вас увидеть, Таня. — Сергеев хотел извиниться, вместо этого говорил сухо, официально.

— Нужно? — переспросила она задумчиво. Помолчав, сказала: — Если нужно, майор, отказать не могу. Я освобожусь после первого действия, около половины девятого.

— Спасибо. — Сергеев положил трубку, ошалело посмотрев на телефон, громко сказал: — Полный идиот!

Сейчас только семь — куда девать полтора часа? Пойти в кино, посмотреть погоню со стрельбой? Он развернул вчерашнюю «Вечерку». С данным вопросом в кинотеатрах обстояло неплохо — постреливали. Но часть фильмов он уже видел, об остальных слышал, что идти не стоит.

Сергеев отпер сейф, разложил бумаги, вооружился трубкой, начал читать. Все с самого начала, справка за справкой, документ за документом. Наконец, он дошел до последней справки — о беседе с Петром Левченко. Итак, Петр Левченко отпал окончательно. Главное в его рассказе… Да, главное — его случайная встреча в музее с Борисом Нечаевым и Фрэнком Дональдом. Об этом стоит подумать.

У театра было довольно людно. Сергеев оставил машину в стороне, в вестибюле его встретила уже знакомая вахтерша. Она, как всегда, вязала, только клубок сегодня у нее был не синий, а зеленый.

— Татьяна сейчас выйдет, разгримировывается, — сказала она, увидев Сергеева. Опустила вязание на колени, оглядела его критически. — Вы не с телевидения. Молчаливы слишком, там все больше…

— Вот и я! — С лестницы сбежала Татьяна, неумело щелкнула каблуками сапожек, вытянулась, хотела отрапортовать, взглянув на привставшую от удивления вахтершу, рассмеялась, взяла Сергеева под руку и выскочила на улицу. Она уже знала, что машина не запирается, уверенно распахнула дверцу. Микки-Маус приветливо качнулся навстречу, под мышкой он держал три розы.