Причем стремление к этому самому непонятно зачем нужному равенству в результатах не единственный фетиш современного общества, пораженного левой идеей. Обобществление детей — еще один признак данной болезни.

Наиболее известны своей патологической любовью к справедливой уравниловке скандинавские страны. В Норвегии, например, официально считается, что все дети должны расти одинаковыми и в одинаковых условиях, не выделяясь, а также выдвинут лозунг «Дети не принадлежат своим родителям».

А кому же они принадлежат? Ведь дети не могут быть бесхозными! Если за них не отвечают родители, значит, решение принимает кто-то другой. Этот другой — государство. Российские коммунисты начала двадцатых годов ХХ века всерьез грезили об обобществлении всего и вся — быта, жен, детей. Считалось, что профессионалы смогут делать дело лучше, чем непрофессионалы. Поэтому воспитывать детей лучше доверить людям с педагогическим образованием или психологическим, нежели таким дилетантам, как родители. А то заводят и воспитывают детей кто ни попадя, а знаний, нужных для этого, не имеют!

И как только животные с этим справляются без высшего образования?!.

Нет, в общем и целом профессионалы действительно лучше справляются с профессиональными обязанностями. Но в том-то и дело, что воспитание детей не профессиональная обязанность. Человек на этом не зарабатывает. Он на это тратится. Все профессии мы выдумали сами. А вот детей до сих пор производим по старинке, без затей. Это пришло к нам из глубин нашего животного прошлого. Так же как ходьба или дыхание. Почему никто еще не заявил, что дышать лучше поручить профессионалам?

В основе всего нашего поведения лежат лишь несколько базовых требований — я их уже перечислял: размножение, самосохранение, поиск и потребление пищи, доминирование, развлечения. Мы учимся и овладеваем профессиями, чтобы прокормиться. Мы пристегиваемся ремнями безопасности, чтобы самосохраниться. Мы стремимся к успеху, чтобы удовлетворить свое стремление к доминированию. Мы занимаемся наукой, чтобы развлечься (некоторые, а другие — в карты играют). Мы воспитываем детей, подчиняясь могучему инстинкту продолжения рода. И при чем здесь чья-то профессия?

В процессе воспитания детей надуманный, тоненький, наносной слой профессионализма, легко стираемый грубым пальцем равнодушия к чужим детям, с успехом заменяется толстенным канатом животной родительской любви. Материнское молоко лучше синтетической жижи!

Леваки этого не понимают.

В результате норвежская (и не только норвежская, она здесь только в качестве примера) ювенальная юстиция поставила изъятие детей у матерей на поток. Организация, занимающаяся внесудебными расправами над детьми, называется в Норвегии «Барневарн». Она прикрывается защитой детских интересов, как Гитлер, уничтожавший евреев, прикрывался интересами нации, но при этом у самих детей не спрашивают, хотят ли они быть арестованными и лишенными матери.

Барневарн неплохо финансируется — почти миллиард евро в год норвежские налогоплательщики тратят на то, чтобы сотрудники этой организации по доносам (зачастую анонимным) арестовывали детей, отнимая их у родителей. Можно представить себе масштаб репрессий, охвативший страну, если одних только русских детей, томящихся в застенках Барневарна, более пяти тысяч! «Успех» норвежского детского гестапо феноменален — по некоторым данным, Барневарн изымает детей у родителей со скоростью полтора ребенка в час.