— Сколько пальцев? – перед рожей Паштета появилась рука старшего с растопыренными пальцами.

Тот резко успокоился и перестал вырываться.

— Четыре, – тут же ответил наш Мушкетёр.

Мы вообще все вокруг него сгрудились.

— Голова кружится?

— Нет.

— Зрение как?

— Нормально.

— Сухость во рту есть?

— Нет, – тут же сглотнул Паштет.

— Всё, – выдохнул старший, – жить будешь, яд нейтрализован.

— Это как так? – обалдело спросил Грач.

Да если честно, мы все обалдели.

— В любом яде есть белок, который я сейчас с помощью электричества, – он потряс проводами в руках, – нейтрализовал. Так что вставай, всё у тебя нормально, ногу только себе перевяжи и штаны найди, – старший улыбнулся.

— Отсосали? – сзади прыгал младший, пытаясь рассмотреть, что тут у нас.

И тут мы стали ржать, меня такой смех пробил, что просто пипец. Паштет лежит и хлопает глазами, недоверчиво глядя то на свою ногу, то на улыбающегося крепыша, то на нас, ржущих, тут он увидел младшего и среднего и, моментально вскочив с земли, нырнул в машину к Сливе и закрыл двери.

Мы стали ржать ещё сильнее. Мля, Паштет свою связку гранат достал и крутит её в руках. Смех стал ещё громче, меня аж согнуло, Слива, вон, из тачки пулей выскочил, увидев гранаты. Паштет перегнулся через сиденье и захлопнул дверь, я только услышал, как центральный замок сработал.

Ну млять, ну Паштет!

— Спасибо, – протянул руку старшему Грач, – мы твои должники, за этого – извини, – он кивнул головой в сторону машины.

Паштет так и сидит в тачке.

— Не за что, – буркнул старший.

Только я следом хотел пожать ему руку и поблагодарить за Паштета, как к нему подскочили средний и младший.

— Ты наш герой!

Оба повисли у него на шее, а он их обнял так ещё, ну, как девок обнимают.

— Тьфу, млять! – снова раздалось вокруг.

— Пацаны, есть у кого штаны? – спустя минуту спросил Паштет, открыв окно.

Все молчат стоят.

— Ну и ладно – разозлился мушкетёр – так пойду.

— Откуда знаешь про электричество? – задал я вопрос старшему.

— Я врач, – ответил тот, отстраняя от себя этих двоих.

Снова затявкала собака. Девки, вон, стоят рядом уши греют. Кстати, девки действительно, так себе, конечно, они пытаются казаться стильными и всё такое, но в таком виде на каких-то накрашенных колхозниц смахивают. А собака-то пипец, такая мелкая тварь, на руках их все носят, они всегда злые и вечно на всех тявкают.

— Если ты сейчас не заткнёшь свою шавку, я её прирежу, – без тени смущения сказал Слива, смотря на девку с собакой.

— Тихо-тихо, пусичка, –начала тут же сюсюкаться с ней эта раскрашенная, – успокойся, скоро всё кончится, мы едем домой, – зло зыркнув на Сливу она развернулась и пошла ко второму джипу, следом за ней отправилась и вторая, так же недобро посмотрев.

— Курицы, – вдогонку бросил им Слива, – глаза не сломайте.

— Я врач, – ответил старший, – поэтому и знаю про электричество.

— А я стилист, – завилял средний, – младшенький у нас парикмахер, вам всем, мальчики – его палец обвёл нас – нужно сделать другие причёски, вы такие симпатичные.

— Не надо, – хором ответили мы и, на всякий случай, не сговариваясь, сделали шаг назад.