Его губы присосались к моим, занимаясь по очереди. Он сосал их ритмично, попеременно, а потом бил языком посередине, выписывая круги. Через миг вторгался медленным глубоким тараном в мой ротик, врезаясь до самой предельной точки.

– Ааах! Якуб! – простонала я, задрожав.

Мне на ум пришли совсем нескромные сравнения, на что был похож этот поцелуй.

– Что, Пчелка? Вспоминаешь, как я твою девочку лизал, как лакомился твоей влажной киской…

– Да, – тихо призналась я, выдохнув в глотке воздуха все свои эмоции.

Воздух между нами задрожал, завибрировал мощно.

– Твой ротик – рай. Мой рай, я его замучаю. Задолблю, заклеймлю… И поцелуями, и семенем. Моим будет. Только моим!

Якуб говорил эти слова, замерев в сантиметре от моего лица, обводил губы пальцами, слегка нажимая. Я как безумная, целовала кончики его пальцев.

– Если вдруг увижу, что кто-то другой моего ротика коснется… Он смертник! – выдохнул коротко Якуб и внезапно затолкал два пальца мне в рот. – Сомкни губки вокруг моих пальцев и пососи. Я смертельно хочу увидеть, как ты сосешь…

– Якуб…

– Соси.

Да, я хотела это сделать и простонала, чувствуя, как лоно выдало новую порцию влаги, как оросило соками трусики. Я, наверное, до самых штанов промокла и буквально затряслась от сильного возбуждения, когда начала сосать его пальцы.

– В глаза мне смотри!

Было сложно удержать взгляд, глаза норовили закатиться от удовольствия. Напряжение достигло критической точки, я поняла, что мне хватит всего двух или трех прикосновений, чтобы кончить! Испытывая адские муки от нереализованного желания, я стиснула бедра крепче и начала тереться о Якуба, продолжая интенсивно сосать его пальцы.

– Не хитрить! – оборвал меня он. – Не ерзай. Соси еще немного… Соси…

Слюни побежали по моему подбородку. Якуб внезапно вынул пальцы из моего рта, прижался к моему подбородку, медленно провел языком снизу-вверх, по губам, закольцевал движение и вновь занялся моим ртом.

– Якуб! – взмолилась я. – Хватит… Хватит, я больше не могу.

– Можешь. Дай мне свой ротик, дай мне его! – жадно захрипел, вбиваясь языком быстрее и глубже. – Вот так давай его… Нравится? Нравится, когда я ебу твой ротик своим?

– Да…

Он прав, это не поцелуй, это секс. Жаркий и разнузданный секс. У меня возникло впечатление, будто меня хорошенько оттрахали в ротик, все точки буквально кричали об удовольствии.

Тело стянуло огненной судорогой, нервы натянулись и зазвенели. Ком безобразного жара выстрельнул прямиком из сердца и затопил все, сконцентрировался внизу живота и полыхнул еще одним зарядом.

– Аааа… Оооо… Якуб! Якуб…

– Кончай! Чувствую, как кончаешь, как течешь… Давай. Пчелка, давай! – продолжал рычать, вбиваясь в мой рот. – Еще…

Он целовал меня до тех пор, пока дрожь не отпустила, потом словил мой язык, начал сосать его и получил еще одну порцию послеоргазмической дрожи.

– Вот так… Вот так, моя Пчелка. Так хорошо. Так правильно. Теперь ты моя…

– Твоя. Навеки твоя. Не отпускай.

– Не отпущу.

– Не уедешь больше без меня?

– Ни на шаг не отойду! – заверил меня Якуб. – Даже не надейся.

– Люблю. Люблю тебя…

– И я. Больше жизни, – подтвердил Якуб, поцеловав меня в уголок губы. – Поехали домой? Ко мне домой. Я уже сказал однажды, что этот дом – и твой тоже. Ничего не изменилось. А ты?