– Погодите немножко, – сказал Мортимер, глядя в бинокль, – кажется, они идут…

– Надо засечь время, – произнес Скотт, вынимая часы, – ровно семнадцать минут пятого.

Анерлей лежал за верблюдом, глядя с неотступным вниманием на скалы, из-за которых поднимался только дым от выстрелов; самих же нападающих видно не было. Что-то страшное и странное было в этих невидимых людях, которые упорно преследовали свои цели и придвигались к ним все ближе и ближе. Он слышал крик арабов после того как лопнул котел, и затем чей-то громовой голос прокричал что-то по-арабски. Скотт пожал плечами.

– Скажите, пожалуйста, еще не взяли нас, а уже собираются…

Анерлей хотел спросить у Скотта значение этого приказания, но побоялся, что это отзовется скверно на его нервах.

Стрельба началась на расстоянии ста ярдов. У журналистов дальнобойных винтовок не было, и отвечать на выстрелы они не могли.

Если бы арабы продолжали эту тактику, то журналистам пришлось бы или сделать отчаянную и сопряженную со страшными опасностями вылазку, или продолжать лежать за верблюдами, подставляя себя под выстрелы и ожидая помощи. Но, к счастью, негры не любят сражаться с помощью винтовок, о стратегии они понятия не имеют и стремятся всегда к рукопашной. Так и теперь дервиши стали быстро приближаться к врагам.

Анерлей первый заметил человеческое лицо, глядевшее на них из-за камней. Он увидал громадную, мужественную, с сильно развитыми челюстями голову чисто негроидного типа. В ушах блестели серебряные серьги. Этот человек поднял вверх руку, в которой держал винтовку.

– Стрелять? – спросил Анерлей.

– Нет, это слишком далеко, ваш выстрел будет совершенно бесполезен.

– Однако какой это живописный негодяй! – произнес Скотт. – Не снять ли нам его, Мортимер? А вот и другой!

Из-за другой скалы выглянул красивый темноволосый араб с черной остроконечной бородой. На голове у него была зеленая чалма, свидетельствовавшая о том, что этот араб – хаджи. Лицо его было нервно и возбуждено. Было совершенно очевидно, что это закоснелый фанатик.

– У них всякой твари по паре, – засмеялся Скотт.

– Этот араб из племени баггарас. Чрезвычайно воинственное племя! Это опасный человек! – заметил Мортимер.

– Да, вид довольно-таки гнусный! А вот и другой негр.

– Целых два. По внешнему виду из племени дингас. Из этого племени вербуются наши черные батальоны. Сражаясь, дингас не думают о том, за кого они сражаются. Они любят войну для войны. Если бы эти идиоты были поумнее, они понимали бы, что арабы – их наследственные враги и что мы их естественные друзья и союзники. Поглядите-ка на этого дурака, как он ляз– гает зубами на людей, освободивших его от рабства арабов.

– Но как же вы это объясните? – спросил Анерлей.

– А вот погодите, как он подбежит поближе, я ему объясню все своим револьвером. Глядите в оба, Анерлей. Они бегут на нас.

И действительно, атака началась. Впереди бежал араб в зеленой чалме, за ним – великан-негр с серебряными серьгами в ушах. Другие два негра следовали позади.

Когда дервиши стали спрыгивать один за другим со скалы, Анерлею вспомнились школьные времена, как он и его товарищи прыгали через низкие заборчики. Эти дикари были великолепны. Плащи их развевались, сталь зловеще блестела.