Они молча жевали пирожки, выжидая, кто начнёт разговор первым.

— А запить у вас нечем? — спросил парень.

Бугаев кивнул на «бардачок». Рыжий открыл его. Хмыкнув, с удовлетворением вытащил бутылку пива. Там лежала ещё большая, «долгоиграющая» бутылка «Столичной».

— Запасливый вы мужик, Семён Иванович, — улыбаясь, сказал парень и зубами открыл пробку с пивной бутылки. У Бугаева по спине пробежали мурашки, так бывает, когда по стеклу чиркает ножик.

— Никогда не знаешь, чем день кончится, — сказал Семен. — Не бегать же ночью за таксистами.

В это время пыльный псковский автобус отъехал, выпустив из выхлопной трубы тучу тёмного и пахучего дизельного дыма, и Бугаев увидел тёмно-серую «Волгу» и за рулём Сашу Углева, одного из лучших водителей управления. Саша читал, уткнувшись в какой-то журнал, а Володя Лебедев, следивший, наверное, за «Жигулями» Бугаева из толпы, пока их разделял автобус, садился на заднее сиденье.

«Так вот они где пристроились! А зелёная „Волга“?» — пронеслось в голове у Бугаева, и он сказал сердито:

— Ну, ладно, помолчали, и будет! У меня сегодня дел невпроворот. Я за свою жизнь в молчанку уже наигрался…

— Есть серьёзный разговор, Семён Иванович. — Парень нахмурился, словно хотел придать себе выражение значительности, и посмотрел на часы.

— Так не тяни резину.

— Один мой кореш потолковать хочет… — Почувствовав, что Бугаев собирается возразить, парень торопливо добавил: — Серьёзный мужик. Поладите с ним — в прогаре не останетесь. Это почище, чем ваши колхознички…

— Ну, Женя, сявка! — пробормотал сквозь зубы Бугаев. — Я-то думал, он человек, а не баба трепливая. Попляшешь ты у меня!

По «легенде» Семён гулял после того, как ограбил колхозную кассу.

Рыжий хотел что-то сказать, может быть, о том, что Жогин пропал, только махнул рукой.

— Поехали, Семён Иванович?

— Поеду. Но прежде с Жекой поговорю. Я тебя второй раз вижу, а третьего может уже не быть…

— Вы за кого меня держите? — усмехнулся парень.

— Кто тебя знает. Вон ты какой улыбчивый, Вася. Думаешь, я и вправду в ресторане поверил, что тебя папа с мамой Васей нарекли?

Рыжий нерешительно улыбнулся, не найдясь, что ответить.

«Интересно, сколько же ему лет? — думал Семен, искоса поглядывая на нервничающего парня. — Такая рожа, что можно и двадцать дать, и двадцать пять. На скопца похож. И никакой он не блатняк, просто „работает“ под бывалого. Нахватался блатных словечек…»

— Вася не Вася?! Разве в этом дело? — наконец сказал рыжий. — Я-то у вас паспорт не спрашиваю? А Жогина дома уже второй день нету. В больницу попал. — Он вытащил пачку «Стюардессы», нервно закурил.

— В больницу? — недоверчиво спросил Семен и, проследив, как парень выдвигает пепельницу, отметил с удовлетворением: «Теперь у меня твои пальчики останутся. Только вряд ли они найдутся в нашей коллекции».

— В больницу, — подтвердил рыжий. — Я у соседей спрашивал. Утром что-то с сердцем случилось. На «скорой» увезли…

— Жаль. У него «фанерка» и в колонии шалила.

— Фанерка?

Бугаев в первый раз услышал в голосе парня искреннюю нотку. Удивление.

Семен постучал себя по левой стороне груди: