Валерианович говорил, что сознание может быть только одно, при переносе тело, которое покидает сознание, умирает. Но сомневаюсь в его словах, врал он слишком часто.
Я считаю, что мы находимся на разных линиях параллельных потоков времени. Выяснить, кто из нас прав, может помочь эксперимент. Я для себя придумал три возможности. Первая, полностью параллельные потоки времени. Перепрыгнув на параллельный, вещи, спрятанные в тайник, не перешлёшь в начальный мир. Второй вариант. Перейдя в собственное прошлое, ты формируешь развилку. Тайник переходит в начальный мир, а ты постепенно уходишь всё дальше и дальше от него. Последняя возможность, мне кажется самой маловероятной. Поток времени один и он перенаправляется вместе с тобой. Потому, тебя будущего ещё нет, а вещи будут лежать в тайнике, пока ты их не возьмёшь сам.
Итак, тайник - индикатор, сейчас собираюсь проверить вариант номер два. Я-будущий-изначальный уже должен проверить закладку номер один, и, согласно плану, должен будет попытаться связаться со мной.
Ладно, я готов. На столе чистая общая тетрадь, десяток шариковых ручек и карандашей. Пока будет контакт, или сразу после, попытаюсь записать важнейшие вещи. Порошок лежит рядом со стаканом воды, чтобы его запить. Настроение боевое, спать хочется, думаю всё у меня получиться.
Риск, конечно, есть. Возможно, стоило бы проводить эксперимент в присутствии врача или наблюдателей, чтобы они, в случае чего, вызвали скорую. Но кого просить понаблюдать? Кубинцев? И сразу раскрыть все свои секреты? Маму? Даже если она приедет, до приёма лекарства дело не дойдёт, она меня сразу отправит в психушку. Лёша? Хороший он парень, но зачем его впутывать? Да и как потом ему всё объяснить? А объяснять придётся. Буду надеяться на всемогущее русское "авось". В первый раз, в больнице всё прошло нормально, авось и сейчас обойдётся.
Жизнь
Всё-таки я прожил долгую и интересную жизнь, многие моменты сейчас чредой прошли перед глазами.
Бланка, любимая креолка. Когда меня оформляли в Гавану по её приглашению, то присоединили к какой-то делегации. В самолёте руководитель прожужжал все уши о правилах поведения на Кубе. Я молча кивал и читал книгу, когда не ел и не спал, конечно. Через два ряда впереди меня сидел Люсио, мой багаж, в основном, вёз он. Почти сразу после высадки из самолёта ко мне подошёл улыбчивый кубинский военный, судя по форме, высокого звания.
- Товарищ Серхио? - поинтересовался он, - Вас ожидают!
Четверо штатских, таких в народе вежливо именуют "мордовороты", сноровисто отсекли от нас других пассажиров. А мне на шею бросился маленький вихрь по имени Бланка.
- Mi amado! - кричала она и без устали целовала.
Так неприлично! Глаза бедного руководителя делегации округлились почти до размера блюдца. Я тоже повёл себя, как полный идиот. Не обращая ни на кого внимания, целовал девчонку, а затем неожиданно для себя спросил:
- Ты будешь моей женой?!
- Да! - восторженно взвизгнула она, потом вдруг отпрыгнула на половину шага, и, приняв вид пай-девочки, добавила. - Если папа разрешит.