– Ну, Виктор Петрович, – его собеседник, франтоватый мужчина лет тридцати пяти, в распахнутом легком пальто, темном костюме, светлой рубашке и галстуке, легко поднялся из кресла, – сделайте скидку. Он же не «малину» шел накрывать, а арестовывать безобидную девушку. Да и оперативники третьего управления не чета вашим операм. Они, понимаете, привыкли не встречать сопротивления.

– Все равно, не дело это. Почему за домом не следили? Почему пошли без разведки? Он положил своего сотрудника, черт возьми!

– Но арест он произвел и бандитов задержал.

– Какой ценой? Ладно, – Виктор Петрович махнул рукой, – не желаете чайку на дорожку?

– Не откажусь.

Они прошли на кухню. Мужчина в пальто нашарил на столе спички, зажег конфорку, поставил чайник.

– Где-то здесь я видел заварку, – пробормотал он, шаря по полкам впотьмах.

– Включите свет, Николай Андреевич, уже можно. Хотя, постойте, – Виктор Петрович подошел к окну. Внизу, на улице, пожилой мужчина в офицерской форме, раздавал задания оперативника, подкрепляя слова скупыми жестами. – Вы знаете майора?

– Да. Майор Кучеревский Валентин Леонидович. В органах с тысяча девятьсот двадцать девятого года. Не службист, но лямку тянет исправно. На собраниях чаще помалкивает, голосует, как большинство. Очень хорошо чувствует, что от него хочет начальство и потому на хорошем счету в управлении. Но он нас интересует постольку – поскольку. Над ним тоже есть начальство. Именно на том уровне мы и будем работать.

– Каким именно образом, интересно знать, товарищ Смирнов [8]? – отходя вглубь комнаты, спросил Виктор Петрович.

Николай Андреевич пожал плечами.

– Люди, в массе своей, хорошо поддаются внушению. Вот, к примеру, майор Кучеревский. На задержание Белозерской должен был выехать другой сотрудник, но, – с притворной скромностью он развел руками, – поехал ваш бывший подчиненный. Вам покрепче?

– Да. Ох, чувствую, подставили мы парня.

На плите забулькал чайник. Николай Андреевич выключил газ, насыпал в кружки заварки, залил кипятком. Включив свет, он уселся на табурет, подобрав под себя полы пальто. Виктор Петрович устроился напротив. За окном послышался шум отъезжающих машин. Хлебнув кипятку, Виктор Петрович закашлялся, раздраженно бросил папиросу в мойку. Как все просто у тебя, он мельком взглянул на собеседника. Внушению, видите ли, хорошо поддается! А как мне внушить своим ребятам, что Гвоздя взяло третье управление ГБ? Тут байки про случайность не помогут, парни тертые, сыскари от бога. Хорошо, хоть Колька Кривокрасов взял – все-таки свой, муровец, хоть и бывший. Как этому пижону удалось втереться в доверие к уголовникам? Сколько мы не трясли бывших подельников Гвоздя, сколько «марух» не запугивали, никто его не сдал, а этот…

– Я к ним прибыл под видом солидного адвоката, – неожиданно сказал Николай Андреевич, – «аблаката», как они говорят. Позволил себя «подцепить» на Ленинградском вокзале некой женщине легкого поведения, которая была явно напугана, что в ее квартире пасется Гвоздь. Мысли так читались на ее лице, мне даже не пришлось глубоко копать в ее неразвитом мозгу. Я проиграл некоторое количество денег, а потом невзначай упомянул о заезжих гастролерах, сорвавших неплохой куш в Питере. Все остальное было просто.