Валерий Приёмыхов сначала побаивался: совместится ли он в картине с Папановым? Народный артист, опытнейший мастер, он мог и не принять его как партнёра. Но все сомнения развеялись в первый же съёмочный день. Многогранный художник и человек, Анатолий Дмитриевич был предельно скромен и тактичен…

Съёмки фильма проходили в Карелии, в 180 километрах от Петрозаводска, в довольно глухой деревне, расположенной на полуострове. Вот что рассказывает об этих съёмках режиссёр Александр Прошкин: «Неделю мы работали нормально. Жители нам по мере сил помогали. И никаких неожиданностей не предвиделось, поскольку деревня изолирована с трех сторон водой. Через неделю наступает первый съёмочный день Анатолия Папанова. Он приехал вовремя, начинаем снимать, и… Ничего не могу понять: куда ни направим камеру, в видоискатель лезут посторонние лодки. Много моторок. И все движутся в нашем направлении. А какие могут быть моторки в пятьдесят третьем году? Стреляем из ракетницы, кричим против ветра в рупор — бесполезно: со всех сторон на нас несутся моторные лодки. Приближаются, причаливают, и мы видим: в каждом судёнышке по два-три ребёнка с дедом или бабкой, в руках у каждого ребёнка почему-то книжка или тетрадка. И все, оказывается, приехали на встречу с „Дедушкой Волком“. Мы сдались и прервали съёмки. Правда, киношная администрация в свойственной ей суровой манере попыталась применить „прессинг по всему полю“, но вмешался Анатолий Дмитриевич: „Что вы, что вы! Давайте лучше соберёмся как-то вместе!“ Собрались, рассадили детей. Он каждому что-то написал, для каждого нашёл свои слова. Я наблюдал эту сцену, забыв о дорогой цене сорванного съёмочного дня. Видел по лицам этих детишек, что они на всю жизнь запомнят встречу с человеком бесконечно доброго сердца…»

Последняя роль Папанова несла элемент личного, пережитого. Его героя из «Холодного лета пятьдесят третьего…» зовут Копалычем. Много копал в лагере. До войны он работал главным инженером крупного завода, знал наркома Серго Орджоникидзе. Это обстоятельство и привело его к аресту. Жене и сыну сказали, что он «враг народа». Его лишили права переписки, он пропал для всех. А в июле 1953-го Копалыч оказался уже на поселении, пять лет он должен был жить под надзором участкового милиционера.

Папанов показывает, как в оклеветанном Копалыче не угасла надежда ещё поработать на воле, не загублен человек. Узнав об аресте Берии, он взволнованно шепчет: «Я знал! Я знал, что это чудовищная ошибка!..»

И вот уже нет на экране униженного Копалыча. К нему возвращается доброе имя — Николай Старобогатов. Человек распрямляется! Но ему ещё предстоят новые испытания.

…Спустя несколько лет после реабилитации в московское жилище бывшего инженера Старобогатова приходит лишь один Басаргин, чтобы сообщить семье погибшего товарища правду — тот никогда не был «врагом народа».

В картине «Холодное лето…» уголовные преступники показаны в кровавом свете, жестокими, беспощадными. Схватка с политическими выглядит в фильме просто натуральной.

4 августа 1987 года Папанов покинул съёмочную площадку — поехал в Москву, чтобы встретиться со своими студентами. Оттуда он должен был отправиться в Ригу, чтобы участвовать в гастролях театра сатиры. Вспоминает Прошкин: «Пораньше закончив съёмки, 4 августа, я просил Папанова остаться в деревне и хорошо отдохнуть. Театр перебрался из Вильнюса в Ригу — образовалось два свободных дня. Анатолий Дмитриевич настаивал на перелёте в Москву: „Нет-нет-нет! Я обязан туда вырваться. Через месяц начинаются занятия моего курса в ГИТИСе. Надо пробивать общежития, поругаться кое с кем и всякое такое. Чтобы ребятам нормально жилось!“ Я подозреваю, что он и без того был ходатаем по чужим бедам. Спорить не стал. О чём бесконечно сожалею…»