– Нет, не припомню.
– Последний вопрос. Слышали ли вы, чтобы миссис или мистер Эшли ругали правительство Соединенных Штатов?
– Никогда!
– Значит, по-вашему, они лояльные американцы?
– Еще бы. Почему вы спрашиваете?
Мужчина встал.
– Спасибо, что уделили мне время, миссис Шайфер. Еще раз хочу предупредить, что наша беседа была конфиденциальной. Я бы попросил вас не говорить об этом никому, даже вашему мужу.
Он вышел из дома. Флоренс Шайфер глядела ему вслед…
– Не могу поверить в случившееся, – сказала она вслух.
Агенты ехали по Вашингтон-стрит, направляясь на север. Они проехали мимо плаката «Добро пожаловать в наш прекрасный край».
– Надо же, – хмыкнул Рэкс Олдс.
Они проехали мимо магазинов и баров. Возле кафе «Фэт Чэнс» торговая часть города резко обрывалась.
– Господи, – сказал Дональд Зэмлок, – у них главная улица длиной всего в два квартала. Это не город, а автобусная остановка.
– Это для нас с тобой, – сказал Рэкс Олдс, – а для этих людей это город.
Зэмлок покачал головой:
– Может, тут хорошо жить, но я бы в жизни здесь не поселился.
Седан остановился у здания банка, и Рэкс Олдс вышел из машины. Через двадцать минут он вернулся.
– Все чисто, – сказал он, залезая в машину. – У семьи Эшли на счете в банке семь тысяч долларов и закладная на дом, все счета оплачиваются вовремя. Президент банка говорит, что доктор слишком мягкий человек, чтобы стать бизнесменом, но его репутация безупречна.
Зэмлок посмотрел в записную книжку.
– Давай проверим еще пару мест и вернемся обратно в цивилизованный мир, пока я окончательно не свихнулся.
Дуглас Шайфер, обычно приятный, улыбчивый человек, сейчас хмурился. Шайферы и Эшли играли в бридж, и Шайферы уже проигрывали десять тысяч очков. В четвертый раз за вечер Флоренс совершила грубую ошибку. Дуглас бросил карты на стол.
– Флоренс! – взорвался он. – На чьей стороне ты играешь? Ты знаешь, сколько мы уже проиграли?
– Извини, – нервно сказала она. – Я просто никак не могу сосредоточиться.
– Оно и видно, – проворчал ее муж.
– Тебя что-нибудь тревожит? – поинтересовался Эдвард Эшли.
– Я не могу об этом рассказать.
Все удивленно посмотрели на нее.
– Что это значит? – спросил ее муж.
Флоренс глубоко вздохнула:
– Мэри, это про тебя.
– Что про меня?
– У тебя какие-то неприятности?
Мэри уставилась на нее:
– Неприятности? Нет. Почему ты так думаешь?
– Я не могу рассказать. Я дала слово.
– Кому ты дала слово? – спросил Эдвард.
– Федеральному агенту из Вашингтона. Он заходил сегодня ко мне и задавал разные вопросы про Мэри. Такое впечатление, что речь шла о международной шпионке.
– Что за вопросы? – потребовал Эдвард.
– Ну, как обычно. Лояльная ли она американка? Хорошая ли она жена и мать? Употребляет ли наркотики?
– Какого черта им понадобилось задавать такие вопросы?
– Я знаю, – возбужденно сказала Мэри. – Это из-за моей профессорской должности.
– Что? – спросила Флоренс.
– У меня заканчивается срок пребывания в должности. А университет проводит много разработок для правительства, поэтому они всех проверяют так тщательно.
– Слава тебе, Господи! – с облегчением вздохнула Флоренс. – А то я боялась, что тебя посадят за решетку.