Свист хлыста раздавался все чаще, карета скрипела все отчаянней. Оставалось только утешаться, что гонка преследует благую цель, а вовсе не является средством избавления от двух принцесс.

Хорошо, что я вперед послала одного из охранников предупредить о нашем скором прибытии. А то стражники сильно бы удивились летящей на таран карете.

Моня на удивление лучше всех переносил бешеную качку — он просто спал, забившись под сидение. На особо громкое посапывание мужчины отчетливо начинали скрипеть зубами. Ведь не признаешься, что у собаки нервы крепче чем у тебя.

— Подъезжаем! — крикнул Альберт, когда за окном девственная природа леса стала сменяться полями.

Столица королевства Лейман носила оригинальное название Лейман. Мое чувство прекрасного и педантичного радостно скулило от блаженства. Разрозненные деревяные дома постепенно перетекли в строения из камня. Под колесами затрещала брусчатка. Карета замедлила ход, но недовольные крики преследовали нас еще долго.

 Мелькнула арка ворот и от резкого разворота нас дружно прижало к одной боковине.

— Изверги! — прохрипел Бертран, которому посчастливилось быть общей подушкой.

Я молча уперлась в стенку рукой, а ногой в противоположное сидение, не давая

сделать из себя лепешку. Носок моего сапога угрожающе нацелился аккурат на возможных детей Элиота. Тот отъехал прямо на заднице поглубже, чтобы ненароком не наскочить.

Два круга вокруг огромной (и чего скрывать — безвкусной) клумбы и Альберт наконец-то решил дернуть рычаг торможения.

Сила инерции, не спрашивая титулов и званий, швырнула нас вперед.

— А я уже давно предлагал пересмотреть систему тормозов, — механик крепко держал на вытянутых руках за плечи принцессу Ливьен. Знатный конфуз вышел бы: открывается дверь, а принцесса дышит в самое дорогое у собственного приданого.

Я аккуратно отодвинула занавеску и одни глазом осмотрела толпу встречающих. Король Найджел Первый со своей свитой. Что скажешь? Мужчина импозантный, интересный и уверенный в себя. Даже сейчас стоит, гордо вздернув подбородок, когда остальные нервно косятся на карету.

Альберт спрыгнул на землю. По этикету он должен открыть нам дверь и разложить подножку. В обычное время я бы и утруждаться ожиданием не стала, но это не визит в соседний город все же. Посол я, ух какой я посол.

Но первым пред очи великосветской публики из недр кареты выпрыгнул… Моня. Альберт только успел взяться за ручку дверцы, как разбуженный природными инстинктами пес, пошел на таран. Но Моня все же воспитанный. Прицел множества глаз заставил собаку смутиться и заметаться по открытой площади в поисках кустика или деревца для уединения. Альберт, почуяв не ладное (посреди клубы произрастал мраморный памятник королю, дабы пришедшие на аудиенцию не спутали монарха и стражника), рванул следом за Моней. Встречающие напряженно наблюдали за забегом.

Мина решила помочь и выпрыгнула из кареты. Точнее она вывалилась. Так суетилась, что зацепилась за собственный подол платья. Со стороны, наверное, казалось, будто ей отвесили пинка.

Днище кареты опять натужно заскрипело. Сестра, оттолкнув с дороги Элиота, не утруждая себя этикетом, нырнула под свое детище.