Девушка достала из пакета книгу со странной мрачной обложкой и протянула мужчине.

Она и сама не знала, собирается ли читать ее. Разве что только из интереса. Чтобы попробовать понять, как работает его мозг, чем он живет, как мыслит. Павел сначала замер, будто вспоминая что-то, потом выудил откуда-то из кармана черное портмоне, больше похожее на книгу в кожаной обложке. Внутри лежала маленькая ручка. Он щелкнул ею, открыл книгу и после секундных раздумий написал что-то на развороте. Когда девушка вытянула шею, чтобы прочесть, он молниеносно захлопнул ее и протянул ей.

- Откроешь дома, хорошо?

- Ладно, - улыбнулась она и убрала заветный экземпляр обратно в пакет.

Ей хотелось спрятаться от его взгляда подальше, потому что дышать получалось только тогда, когда Павел отводил взгляд в сторону. В остальное время ее руки метались от раскрасневшегося лица к пуговицам на пальто и обратно, заставляя пальцы то поправлять пряди, выпавшие из-под берета, то перебирать мелочь в карманах, то убирать невидимые пылинки с перчаток. Марьяне казалось, что Камышев, напротив, совершенно не нервничает, и оттого она чувствовала себя абсолютной дурой.

Павел же в свою очередь просто застыл. Впал в ступор. Это была следующая стадия в его ритуале невольного смущения перед женщиной. В ресторане он без умолку болтал (за что тоже уже себя ненавидел), теперь же, возле подъезда прекрасной спутницы, он со страшной силой тупил, с трудом подбирая даже простые слова, чтобы изъясняться.

«Лучше бы болтал дальше, идиот», - подумал Камышев, убирая портмоне в карман.

- Тогда я пойду. – Выдавил он, засстегивая куртку.

- Вдохновения тебе с новой книгой. – Произнесла Марьяна, даже не замечая, что ее собеседник в пятый раз опускает и поднимает собачку на молнии куртки.

Каждому из них казалось, что нервничает лишь только он один.

- Ну-у… пока, - задержав свой взгляд на ее лице чуть дольше положенного, произнес Павел, легонько кивнул, развернулся и пошел в сторону своего дома.

- Пока, - почти шепотом ответила девушка, прижала пакет к груди и спешно вошла в подъезд.

Оказавшись внутри, она шумно выдохнула, потрясла руками, пытаясь снять напряжение, и пошла вверх по ступенькам.

Не спеша. Первый раз в жизни она не понимала саму себя.

Вроде одинокая взрослая женщина. Никому ничего не должна. Не обязана ни перед кем отчитываться. Делай, что хочешь. Но душу почему-то в клочья разрывали мелкие сомнения и крупные противоречия.

Что значил вчерашний поцелуй с Серегой? Был ли он просто шуткой с его стороны или чем-то большим? Что вообще значил для нее сам Сергей?

Несмотря на все, что им пришлось пережить, он оставался для нее самым близким и родным человеком. И отчего-то хотелось верить, что она значит для него не меньше. С ним было просто, легко, и, в принципе, они могли бы попытаться сойтись еще раз. Справились бы с рутиной, с усталостью от тяжелой работы, с несовпадением графиков. Зато никаких сюрпризов. Они знали друг друга, могли доверять.

И этого же самого доверия ей недоставало в отношении Павла. Тот мог оказаться на деле кем угодно. Серийным маньяком (во что ей верилось с трудом), запойным пьяницей, агрессивным и неуверенным в себе домашним тираном, жадным скопидомом и так далее. Да, блин, кем угодно! И на постепенное выстраивание отношений с ним ушли бы годы.