Я осторожно приподнялся над бортом, всмотрелся. Нет, дружинник мне не знаком. Матрос с ушкуя ответил, что Юриев не знает, тем более — с бритой головой.

Дружинник ушел, а я перевел дух и возблагодарил случай, не давший мне пойти к князю. Подозреваю, что вернуться назад мне бы не дали.

Через день после разгрузки товара охранники и большая часть матросов пошли в город — вина в трактирах попить, подарки для родни прикупить. Я же, сказавшись нездоровым, отсиделся на судне. Люди князя могут контролировать все пристани и дороги, или невзначай может попасться в городе кто-либо из знакомых. Правда, по чести сказать, и знакомых в Москве у меня не было, только дружинники да прислуга в княжеском доме. Выполняя задания, я больше бывал в других частях страны и даже в других странах, чем в столице.

После погрузки товаров, купленных в Москве, Иван заметно повеселел, улыбался, шутил: видимо, продал свой товар с хорошей прибылью. А у меня настроение было плохое. Меня искали люди князя. И вообще — на душе было неспокойно. Князь — ладно, не нашли до сих пор — и дальше могут не найти, тем более — время идет, появятся новые заботы, и мои поиски могут отойти на второй или более дальний план. А вот почему Тревога в душе — понять не могу. И чем ближе мы подплывали к Нижнему, тем сильнее становилось мое беспокойство.

Обратно плыли вообще удачно, ветер попутный дул в паруса, течение подгоняло. Еще один день — и будем в Нижнем. Может быть, с Еленой что случилось? Ночью я закрыл глаза и попытался проникнуть в ее сны. Что-то непонятное — огонь, пожарища, дым, мелькают татары с оружием. Нет, непонятно. Я уснул и проснулся утром с четким осознанием, что сон был непростой. Как бы в наше отсутствие татары на Нижний не напали. Я подошел к Ивану.

— Далеко ли до Нижнего? Иван всмотрелся в берега.

— К вечеру дома будем.

— Мой тебе совет — держись левого берега, к правому не приставай. Ежели встречные суда увидишь — остановись, расспроси.

— А что случилось?

— Нехороший сон видел, — соврал я, — что в наше отсутствие татары город осадили.

— Свят, свят, свят, — перекрестился Иван. Потом задумался, припоминая. — А ведь и правда — вчера встречных не было, сегодня — тоже. Эй, Никита! — окликнул он кормчего. — Сегодня суда навстречу попадали?

— Нет ишшо.

Иван перестал улыбаться. Если город осажден, делать нам на пристани нечего. Груженые ушкуи угонят вниз по Волге — Итилю, прямиком в Казань, а матросов возьмут в полон. И суда и груз достанутся татарам. Во время боевых действий неписаный закон — не трогать купцов и груз — не действовал.

— Может, назад повернем, тут до Рязани два дня ходу?

— Нет, Иван, пока беды нет, чего дергаться? Когда до Нижнего будет недалеко — верст десять-пятнадцать, пристанете к левому берегу, — хорошо бы у деревеньки какой. Я схожу в Нижний, все разузнаю и вернусь. Коли плохо дело и татары город в осаду взяли — уйти можно, а если ничего не случилось — вот он, город, недалече.

— Разумно молвишь. Ну да ты в ратных делах куда как смышлен. Я во всем полагаюсь на тебя.

— Жди четыре дня, Иван. Ежели не вернусь вовремя — разворачивай суда и уходи вверх по Оке.