Обтерев саблю об одежду убитого, я сунул ее в ножны.

— Ну что, Иван, идем? Эти, я думаю, уже не страшны. Иван аж заикаться стал:

— Ничего себе, как ты их! Их же много было, да все с дрекольями, с кистенями!

— Куда деревенщине необученной с ратником сражаться? Нужно не только оружие иметь, но и уметь им пользоваться. Такая пьянь только на слабых бросаться может, да и то если численный перевес на их стороне.

— А коли виру истребуют за убитых?

— Свидетелем будешь, что они напали первыми и мы защищались. А теперь ходу, не будем ждать возмущенной родни.

Мы быстрым шагом пошли но дороге, удаляясь от места столкновения. К вечеру, усталые, добрались до крупного села Луховецкая Кадь.

Отдохнули в постелях, вкусно поели — и на торг. Тут купец был в своей стихии: выбирая лошадей, седла и упряжь, дотошно все рассматривал и торговался, и в итоге изрядно сбил цену. Кошель мой здорово похудел, но кони были нужны.

Вечером следующего дня мы уже были во Владимире. На постоялом дворе купца знали, отвели приличную комнату, постели с пуховыми перинами вместо обычных матрацев с соломой. Уже засыпая, купец пробормотал:

— Не ошибся я в тебе, паря. Воин ты знатный. Надо думать — не на последних местах в дружине был.

— А то! У меня даже перстень государев есть, в награду получил, — не удержался я.

Сон у купца сразу пропал, он сел в постели:

— Покажи!

Я вытащил золотой перстень с квадратным бриллиантом, протянул купцу. Он вдоволь полюбовался, примерил на свой палец, вернул.

— А что это там у тебя еще в кошеле блеснуло?

— Еще один подарок.

Я вытащил золотой перстень со сверкающим в лучах светильника изумрудом. Купец внимательно его осмотрел, кинул на меня подозрительный взгляд.

— Я знаю его хозяина. Ты его убил?

— Что у тебя на уме одни гадости? Я же сказал — подарили.

— Кто? — Купец вперился в меня взглядом.

— Купец Святослав Карпов. Доволен?

— Да, его перстень, видел его не раз. Ценил он его, никому не продавал, хоть и просили.

— Дочку я его, Любаву, от разбойничьего плена спас, вот и отдарился.

— Заслужил, стало быть. А где же вы свиделись?

— На Муромском тракте, в Хлынов он с обозом ехал, на смотрины.

— Гляди-ка, — взмахнул по-бабьи руками купец, — на смотрины! А к кому?

— Не сказал Святослав.

— Чего же он — по Муромскому тракту? Глухие места там, недобрая слава у дороги той.

— Обошлось ведь. Давай спать, в дорогу завтра.

Купец улегся, но долго ворочался, не в силах уснуть. Меня сон сморил быстрее.

За четыре дня, погоняя лошадей, мы добрались до Нижнего. Увидев городские стены, купец привстал на стременах и заорал:

— Дома!

— Что же ты людей пугаешь?

— Дома ведь, своих увидеть хочется, давно не видел, с лета. Мы миновали посады, городские ворота. На улицах купца узнавали, чинно раскланивались. Купец кидал на меня быстрые взгляды — видел ли я, что с ним раскланиваются зажиточные горожане, оценил ли по достоинству?

Вот и дом купеческий. Именно дом, а не изба. Первый этаж из камня, второй — из толстенных бревен. Боюсь ошибиться, но, по-моему, из лиственницы. Коли так — сто лет простоит. Добротный дом.

Отворив ворота, купец заорал: