― Право, не стоит. Яйца и молоко на ферме не проблема. А мы все еще часть большой фермы, и семейство Йеландов очень хорошо к нам относится.

― Так что же насчет Вильяма? Мне очень нравится, что он приходит ко мне, да и, честно говоря, он делает большую часть работы в саду, но может быть, он нужен вам дома?

― Ничего подобного. Я почти все время занят своей книгой и боюсь, что уделяю ему слишком мало внимания. Мальчик любит Торнихолд и очень скучает по вашей тете.

― Мне тоже так кажется. Тогда все в порядке, не правда ли? За исключением того, что бедному Вильяму приходится много работать, приходя в гости!

― Ему это нравится. И спасибо большое за то, что вы ему это позволяете. Знаете, когда я погружен в свою книгу, я ничего и никого не замечаю вокруг. Я пытался спланировать работу так, чтобы быть свободным, когда у Вильяма каникулы, но так никогда не получается. Все лето я пишу и совсем не занимаюсь сыном. Ну что ж, пожалуйте в дом! Прошу сюда ― здесь ванная, вымойте руки чистой водой. Вильям, слетай наверх, принеси из аптечки бинты и пластырь, хорошо? Вот, а когда мы обработаем ваши порезы, тут и чайник подоспеет.

Вильям мгновенно вернулся, держа в руках бинт и пластырь, а затем исчез куда-то по своим делам. Я залепила царапины и вошла на кухню, где меня уже ждал гостеприимный хозяин. Фермерская кухня очень отличалась от моей ― длинная, с низким потолком и огромным камином в дальнем конце комнаты. Впрочем, готовили здесь на электрической плите, что стояла неподалеку. Два окна выходили на зеленые пастбища и холмы. Оба подоконника были завалены папками и бумагами, в расположении которых при ближайшем рассмотрении можно было обнаружить некое подобие системы. Посередине комнаты стоял чисто выскобленный стол, с одной стороны которого помещались гора вымытой посуды, солонка, масленка и полбутылки красного вина. Вся кухня имела опрятный рабочий вид ― кухня человека, занятого работой, но успевающего следить за собой.

На свободном конце стола стояли чайник и две кружки. Хозяин заварил чай и поставил передо мной круглую коробку с печеньем.

― Садитесь, пожалуйста. Молоко? Сахар?

― Только молоко. Спасибо. ― Я еще раз обвела глазами комнату. ― Что замечательно в таких вот старых фермерских домах, так это кухня. Самое просторное и солнечное помещение во всем доме. Вы топите камин?

― Почти каждый вечер, когда на улице не очень жарко. Вильям делает здесь уроки. Что касается меня, то я работаю в своем «кабинете» ― это небольшая комнатка, темная, как могила, с окном, выходящим на стену свинарника.

― Из всех комнат вы выбрали эту? ― поразилась я.

― Она больше всего подходит для работы. Вы никогда ничего не напишете, сидя перед окном, из которого открывается чудесный вид. Будете целый день смотреть на птиц и думать, чем бы вы могли заняться на улице. А так ничего другого не остается ― и вы работаете.

― Вы шутите?

― Ничуть. Тяжелую работу нельзя сделать, постоянно отвлекаясь. Устал ― отправился на короткую прогулку, проветрился.

― Как Баньян, который писал в тюрьме, да? Только вот у него не было возможности «проветриваться».