Эта машины подъезжает к воротам сада, откуда и заносят тело Распутина, автомобиль выезжает через Максимилиановский переулок на Мойку, проносится ранним утром перед домом Юсупова. В этот момент машина едет на Большой Петровский мост, со многими участниками этой преступной ночи.

В машине едут Пуришкевич, Сухотин, солдат-денщик. Они и везут тело на Большой Петровский мост, где солдат в одиночку сбрасывает тело на устои, откуда труп сваливается в реку.

А в это время Юсупов на своем ландо возвращается в дом 106, паркует в гараже автомобиль и ожидает возвращения автомобиля тестя, за рулем которого шурин.

Надо было еще очистить дно салона от крови жертвы.

Эти два автомобиля в 1919 году были конфискованы у Феликса Юсупова мобилизационной комиссией. Автомобиль «Делоне-Бельвиль» его тестя, использованный для увоза тела, был в юсуповском гараже и находился в разобранном состоянии».

А теперь самый интригующий момент этого расследования: это убийство было раскрыто уже вечером 17 декабря!

Правда, ни полиция, ни прокуратура об этом так и не узнали. Хотя и в документах полиции и прокуроров есть детали этого сенсационного события.

В сообщениях, которые Самюэль Хор цитирует в своей книге, есть упоминание о том, что императрица была осведомлена об убийстве Распутина уже на следующий день или утром 18 декабря. В частности, в своем донесении от 2 января 1917 года он сообщает в Лондон: «Кроме того, из абсолютно надежного источника мне сообщили, что императрице рассказали о преступлении в субботу вечером или в воскресенье утром. В субботу днем, когда новость появилась на страницах «Биржевых ведомостей», она еще ни о чем не подозревала. Но в воскресенье утром она приказала провести литургию в императорской часовне в Царском и особенно помолиться за Распутина.

Мне известно еще, хотя из менее надежного источника, что Ее Величество направила императору в ставку телеграмму следующего содержания:

„Мы лишились нашего друга. В этом участвовали Дмитрий и Феликс (князь Юсупов)“»[445].

Возникает вопрос: а возможно ли было, чтобы еще до обнаружения тела, то есть до выяснения всех подробностей полицией и прокуратурой, буквально на следующий день после убийства, царица уже получила важную информацию? Возможно ли, что ей хватило только тех, хитроумных по способу получения, точных, но тем не менее ограниченных сведений о покушении, которыми Арон Симанович поделился с главой МВД Протопоповым, о чем я писал ранее?

Парадокс всей этой истории заключается в том, что у этого преступления был важный свидетель, который хоть и не участвовал в убийстве, но оказался прекрасно о нем осведомлен и получил самые первые сведения напрямую от заговорщиков.

Кто же это такой? Для того чтобы понять, кто это, нам нужно задаться вопросом: куда должен был поехать в четыре часа утра автомобиль великого князя Дмитрия Павловича, который, по показаниям Феликса, должен был отвезти дам. Таких дам было две. Первая – Марианна Дерфельден, которая проходит по документам прокурорского дела, а полиция даже посадила ее под временный домашний арест. Во время обыска у нее даже была отобрана любовная переписка с Дмитрием Павловичем. Вторая – любовница, имя которой возникает только в петроградской прессе того времени. Но именно на нее и есть смысл обратить внимание. Это Вера Коралли, балерина Большого театра и актриса немого кино. Марианна Дерфельден жила на Театральной площади в доме 8: это в двух шагах от Мойки, 94. Поездка туда не отняла бы много времени, а вот Коралли жила в гостинице «Медведь». Напомним, что об актрисе сообщала охранка.