Я скривился, как от боли, и сказал спокойно, что не нуждаюсь в чьих-либо одолжениях. И уж конечно, не собираюсь ни во что втягивать «хороших деток». Если им нравится вечное детство, виртуальные гонки, виртуальные бои, если они хотят навсегда остаться всего лишь пилотами-истребителями — что ж, я понимаю их выбор. Ведь главное, чтобы им было хорошо, не так ли?

Ребята растерянно примолкли, так с ними ещё никто не разговаривал. А мне плевать, не собираюсь ни с кем сюсюкать, не хочу, чтобы когда-нибудь ещё меня назвали дебильным клоуном.

Бросил им, уходя, что пока пусть катаются и размышляют над моими словами. Если надумают, жду их с трениками, чтоб передать Максу на прокачку.

С обеда пошёл сразу в мастерскую, как к себе домой, вернее, как на работу. Фара согласилась всё проведённое там время засчитывать за отработку штрафов, а если баллов не хватит, поставить их мне задним числом.

Впрочем, трудно себе представить, чтобы Буханка допустила такой подлог, так что её стараниями штрафов у меня всегда в достатке. К тому же ей, кажется, действительно стали интересны человеческие отношения. Занялся я косметикой для Хелен и Марты, и попутно разъяснял искину, отчего вдруг стал так резок с близнецами.

Ну, что с её подачи у меня в голове без наркоза прибавилось деталей для неё не аргумент. Попытался объяснить и сам разобрался в своём поведении. Да, я мог запросто упросить немок сделать мне одолжение, а ребят и упрашивать бы не пришлось — парни явно заинтересовались. Мог купить этой несчастной косметикой.

Примерно теми же методами я формировал первую команду там, на Земле. Только с сотрудниками, загнутыми с использованием служебного положения, идти в бой насмерть я не собирался.

Закончив на этой оптимистической ноте с косметикой для Хелен и Марты, я сосредоточенно примолк. Требовалось продумать, представить, прочувствовать, чего бы такого пошикарнее сделать для моих блондинок.

Так здоровски думать о них! То есть до такой степени, что отношение немок вызвало во мне глухую, природную злобу. Ну, кто мне эти немки такие? Теоретически боевые товарищи, по факту уже чьи-то девушки — точка.

Заводить интриги в экипаже я не собираюсь, это вопрос элементарного выживания, а с валькириями всё и сложнее, и проще. Не сказать, что я их сильно боюсь, на Земле это меня только ещё больше б завело. К тому же Максимка вон — ещё живой, даже улыбается.

Мне нравится, как они на меня смотрят, по-детски открыто, очень по-доброму, как, наверное, смотрят младшие сестрёнки. Даже впервые пожалел, что был у мамочки один.

Самое главное в шведках, с ними легко — они будто видят меня насквозь, настоящего, и их всё во мне устраивает. Променять такое отношение на какие угодно сладости мне и подумать неловко. Как было бы глупо думать такое о сестрёнке, не будь я у мамочки один.

И если уж вопрос в недостатке любви, здесь совсем другой, даже обратный случай. Этим девушкам, как никому другому, подходит слоган: «Почувствуй нашу любовь». Я б добавил только «на расстоянии».

К тому же держать их на дистанции совсем не требуется, они при всей своей простоте сами чётко обозначили «красную» границу. Я её уже чувствую — так беспомощно, беззащитно смотрят, что просто чувствую себя тупой грязной свиньёй, как вспомню…