— О, мне так понравилось! — воскликнула она. — Выходить в свет с вами гораздо лучше, чем с Томом. Он всегда пытается сэкономить.

Они доехали на наемном экипаже до «Голден краун», где Дженни снимала комнату вместе с другой официанткой.

— Вы согласитесь сходить со мной куда-нибудь еще раз? — поинтересовался Бэзил.

— С удовольствием. Вы так сильно отличаетесь от других мужчин, которые приходят в бар. Вы джентльмен и относитесь ко мне так, словно я леди. Вот почему вы мне сразу понравились: вы не вели себя так, словно я комок грязи, вы всегда называли меня «мисс Буш».

— Мне гораздо больше нравится называть тебя «Дженни» и на ты.

— Что ж, так тоже можно, — ответила она, улыбнувшись и покраснев. — Все эти парни, которые торчат в баре, думают, будто могут делать со мной что угодно. Вы никогда не пытались поцеловать меня, как они.

— Но не потому, что мне этого не хотелось, — со смехом ответил Бэзил.

Она не ответила, лишь с улыбкой посмотрела на него, и в ее глазах светилась нежность. Он был бы глупцом, если бы не увидел в этом предложения приступить к решительным действиям. Он обвил руку вокруг ее талии и прикоснулся к губам, но изумился открытой покорности, с которой она приняла его объятия. Мимолетное напряжение вылилось в поцелуй столь страстный, что Бэзил ощутил дрожь в руках и ногах. Экипаж остановился у паба «Голден краун», и он помог Дженни выйти.

— Спокойной ночи.

На следующий день, когда он пришел в заведение, Дженни залилась ярким румянцем, но встретила его, как близкого человека, что в его мире, полном одиночества, было очень приятно. Ему доставляло исключительное удовлетворение сознавать, что кто-то наконец им заинтересовался. Свобода просто прекрасна, но иногда выпадают моменты, когда человек начинает ждать, чтобы в его жизни появился кто-то, кого его появление и уход, здравие и болезнь не оставили бы равнодушным.

— Посиди еще, — попросила Дженни. — Я хочу кое-что тебе рассказать.

Он подождал, пока бар не опустеет.

— Я разорвала помолвку с Томом, — объявила она позже. — Вчера вечером он ждал на другой стороне улицы и видел, как мы вышли из паба вместе. Сегодня утром он пришел и набросился на меня. Я сказала, что если ему что-то не нравится, — скатертью дорога. А потом он стал говорить гадости, и я дала ему понять, что больше не хочу иметь с ним ничего общего.

Какое-то время Бэзил молча смотрел на нее.

— Но разве он тебе не нравится, Дженни?

— Нет. Видеть его не могу. Раньше он был мне симпатичен, вполне. Но теперь все иначе. Я рада, что избавилась от него.

Бэзил не мог не понимать, что именно по его милости она разорвала помолвку. Он ощутил непривычное волнение человека, получившего власть, и его сердце забилось с ликованием и гордостью, но в то же время он опасался, что может навредить Дженни.

— Мне очень жаль, — пробормотал он. — Боюсь, я доставил тебе неприятности.

— Ты ведь не перестанешь сюда приходить из-за этого? — спросила она, с беспокойством вглядываясь в его лицо.

Сначала ему подумалось, что лучше всего для них будет расстаться прямо сейчас, но не мог допустить, чтобы по его вине омрачился этот прекрасный взгляд, и когда увидел слезы в ее глазах, тут же отказался от этой мысли.