В шлюпке спор завязался, какой лагерь лучше.
Потом спор до того разгорелся, что лодка стала качаться, честное пионерское! Но мы всё равно спорить продолжали.
Только когда Коля Яблочкин встал и замахал руками, мы его обратно посадили.
Коля Яблочкин закричал:
— Самый лучший лагерь — наш «Кипарисный»! У нас столько кипарисов, что другим лагерям никогда столько не насажать, а если даже насажают, — жди, когда они вырастут! А когда они вырастут, наши кипарисы ещё больше вы растут! Вы это соображаете?! А те будут расти и расти и всё без толку! Никогда им наших в жизни не перерасти!..
Витя Курочкин закричал:
— Мне нравится «Прибрежный»! Там в воде меньше камней, чем в других местах, а в других местах камней больше!
И он стал так хвалить «Прибрежный», так орать, что его пришлось успокаивать, как Колю Яблочкина.
— Ой, девочки! — вдруг закричала Катя, когда мы проезжали мимо «Лазурного», — Пушкин знал, где стихи писать, Пушкин всё знает!
И все поняли, что ей «Лазурный» лагерь больше нравится.
Все смотрели на грот Пушкина.
Все немножко помолчали, а когда проехали, снова за спорили.
Патрик заявил через переводчика, что ему трудно ответить, какой лагерь лучше, но «Горный» не хуже.
Его спросили через переводчика, что значит «'Горный' не хуже», и он ответил через переводчика, что его слова означают: «'Горный' лучше».
Его спросили через переводчика, чем ему «Горный» больше нравится, и он ответил через переводчика: «Потому что на горе».
Больше его не стали спрашивать, но спор продолжался до тех пор, пока к «Морскому» не причалили.
В «Морском» лагере Витя Курочкин прямо ошалел, бегал с вытаращенными глазами мимо архитектурных сооружений и кричал, что «он всегда тянулся к бетону и стеклу». Не хотел даже ехать обратно, заявив, что он к кипарисам никогда не тянулся. А сам, между прочим, несколько раз на кипарисы пытался залезать, я видел. Однажды даже с одного кипариса на ежа свалился.
На обратном пути мимо всех лагерей ехали тоже споря.
Мы всю дорогу спорили, а в конце концов решили, что самый лучший лагерь — Артек.
Ведь это и есть Артек — все пять лагерей, о которых мы спорили.
Если бы
Второклассник Гена послал свой рисунок на конкурс.
Всему классу он заявил по такому случаю:
— Скоро я получу премию, тогда вы все запоёте!
Некоторые девочки по такому случаю новые банты завязали. Некоторые ребята предлагали свои услуги, всячески заискивали перед ним. Боялись, как бы в будущем им не пришлось запеть. Один мальчишка донёс ему портфель до дому.
Правда, им было по дороге, но всё-таки. Таких ребят оказалось мизерное количество. Один, два, три. В основном ребята на его слова особенного внимания не обратили. Получи ещё!
Потом стращай. И хвастайся. Хотя в любом случае этого делать не стоит.
Гена нисколько не сомневался в своём успехе. Иначе бы он не пугал одноклассников. Тем более по рисованию он имел хорошие оценки. Стен газету рисовал без посторонней помощи. Раза два его видели с самоучителем по рисованию в руках.
Он был уверен. Наступит день! Все ещё непременно за поют! Все ему пожимают руки, хвалят и обнимают. Целуют и гладят по голове. Рисунок его помещают на самом видном месте. Громадными печатными буквами пишут: Гена Ящиков