– Ты мне снишься.

Наверно, за всю жизнь никто не улыбался ей так нежно.

– Я знаю.

После недолгой паузы Алина достала из кармана пальто смятый листок.

– Почему только я вижу письмо?

– Потому что оно написано кровью оборотня. И написано для тебя. – Он поднялся и протянул ей руку. – Идем!

Сколько раз во сне она видела эту ладонь…

Алина резко поднялась и без раздумий крепко стиснула протянутую ей руку. И в тот миг, когда их пальцы соприкоснулись, время повернуло вспять, отмотало одиннадцать лет – и замерло только для этих двоих. Они были посреди девственно белого леса – маленькая девочка с пластмассовой короной, надетой поверх шапки, и белый волчонок с голубыми глазами…

– Как мне тебя называть? – спросила девушка, преодолевая один лестничный пролет за другим.

В темноте сверкнуло пламя голубых глаз.

– Знаешь, я бы и на Пушистика отзывался, но… – Юноша не договорил.

Они остановились на последнем этаже перед чердачной дверью. Небольшую площадку тускло освещало маленькое, заклеенное газетами окошко.

– Почему Арес? – сама того не понимая, Алина перешла на шепот. – Я читала, что в греческой мифологии Аресом звали бога войны.

Ее спутник толкнул плечом дверь и жестом пригласил девушку войти.

– В нашем роду был один грек, он установил традицию называть сыновей и дочерей именами греческих богов и богинь. Полагал, что это не только красиво, но и сыграет важную роль в их судьбе. Моя мать назвала меня в честь бога войны – коварной и вероломной войны. Если бог – значит, победитель, наверно, так она думала.

– Но как об этом узнала я? Мне ведь было всего лишь…

– Я тебе сказал. Внушил, если хочешь.

Щелкнул выключатель, и в комнате, размером не больше пяти метров, с низким потолком и обшарпанными стенами, загорелся свет. В углу валялся матрас, застеленный чистой простыней, рядом лежала стопка еще не распакованных комплектов белья. Тут же три коробки с новой одеждой и две фляги с водой. Из узкого прямоугольного окна, расположенного почти под потолком, открывался вид на крыши.

– Ты тут живешь? – не сумела скрыть изумления Алина, оглядывая скудное убранство.

– Иногда ночую. – Арес закрыл дверь на железный засов и немного смущенно предложил: – Можешь присесть на матрац, он чистый.

– Я лучше постою. – Она чувствовала себя неловко, а при одной мысли, что на этого самого парня надевала в детстве свои платья и примеряла кокетливые шляпки, ее вовсе бросало в жар.

– Ты расскажешь мне… – Девушка не знала, что именно хочет услышать сперва, а что потом. В голове проносилось множество вопросов, но задать она их не решалась или просто не находила слов.

Арес облокотился на стену и, отстраненно глядя в окно, сказал:

– Наверно, следует начать с того, что я не имел права привязываться к тебе. Я казню себя за это каждый день.

Алина потупилась.

– Привязанность была взаимной, ты ведь знаешь.

– Да, но это ничуть меня не извиняет. Мать перед смертью успела рассказать мне немногое. Все больше она говорила о мести и вражде, я к этому вернусь позже, а про людей сказала лишь одно: «Они ни во что не верят, а просто боятся. Они не умеют любить, потому что находятся в бесконечном поиске лучшего. Они пробуют и выкидывают, они не ждут и не помнят. А выбирая между собственной смертью и предательством, человек выбирает последнее. Никогда не доверяй людям».