Ряд у стены стал возвращаться, демонстративно потряхивая исколотыми пальцами. Кораблев, сделав из куртки перевязь, притворно хромал.

– Тоже мне, бойцы, – покачала головой Нелли Олеговна, стекла ее очков переливались цветами недовольства. – У них пять грамм крови взяли, они уже разохались. Что будете делать в армии, вояки!

– Будем сдавать по десять грамм, – философски изрек Пращицкий. – Ну а теперь нам можно на баррикады?

– Иди уже отсюда! – Физичка ткнула ручкой в сторону двери.

Лавренев сидел, чувствуя, как в душе нарастает раздражение.

По идее, он мог переспать с Алиской. Но какое-то внутреннее чутье подсказывало – не надо. Они оба были неопытны, и взаимная неловкость могла все испортить. И как только он понял, что Алиска не станет его первой женщиной, он стал стремительно охладевать к ней. А она, словно почувствовав неминуемый разрыв, наоборот, стала внимательней к нему, навязчивей. Они еще пару месяцев походили вместе, сидели на последних рядах в кинотеатрах, забредали в самые глухие уголки парка. Но все это уже было не то.

И тогда случился тот разговор. Алиса болела, и Лавренев принес ей домашнее задание. В свете последних событий само собой подразумевалось, что из всего класса сделать это должен именно он.

Густо населенная вещами квартира Ганиной была пуста. И эта странная гулкость всегда наполненной людьми жилплощади сразу заставила Игоря напрячься. По одному взгляду на бывшую любовь он понял, что сейчас произойдет. Она была в коротком домашнем халате и рдела перед теми словами, что должна была произнести. Она хотела, чтобы все случилось сейчас, пока нет родителей. Таким образом решила к себе привязать, глупая!

– Игорь, что-то произошло? – тихо спросила она.

– Произошло, – буркнул он, глядя на чуть расходящийся вырез халатика в области груди. Алиса и правда подготовилась. Кроме халата, на ней не было ничего.

Это еще больше разозлило Лавренева. Он понимал, что хочет увидеть ее полностью обнаженной, но сама эта зависимость заставила его выпрямиться.

– Короче, давай разбегаться, – быстро заговорил он, выкладывая тетрадки на стол. – Скоро год кончится, там экзамены. – Он не смотрел на нее, а когда мельком поднял глаза, испугался. Она стала одного цвета со своими волосами.

– Разлюбил? – Голос, как будто лист фольги разворачивают.

– Ну, чего ты? – тянул Игорь, чувствуя себя глупо – зачем вообще начал говорить? Потянул бы еще немного, а там лето, можно было бы просто исчезнуть, без разговоров. – Полюбил – разлюбил. Все равно в одном классе учимся. Не на век расстаемся.

Она как будто сразу все поняла, мгновенно перескочив утомительную процедуру слез, уговоров, тяжелых вздохов и переглядок.

Он так и не дождался от нее слов. Буркнул только:

– Ну ладно, чего там? Все равно ничего бы не получилось. – И выскользнул из квартиры, на лестничной клетке поняв, что болеть Ганина будет еще несколько дней, а значит, спокойная неделя ему гарантирована. Надо лишь не подходить к телефону. Так он и сделал, вырубив все возможные для себя средства связи, включая аську и скайп.

А через три дня класс грохнул неожиданным известием – Алиса пыталась покончить с собой. Лежит в больнице, с ней работает психолог.