— Не знаю.

Она отвела его в машину. "Красная шапочка" все еще сидел в своем пикапе, разглядывая Шерон сквозь открытое окно.

Усадив Дэймона и осторожно закрыв за ним дверь, она пошла вокруг машины к водительскому месту.

— Эй, леди! Пардону просим…

Выглядел он довольно безобидно, но в теперешнем состоянии зашора Шерон отреагировала однозначно.

— Что вам угодно? — как можно недружелюбнее спросила она, прикрывая глаза ладонью и стараясь разглядеть его лицо.

— Може, и не мое это собачье дело, — сказал он, но вы говорили, вроде, что дом Готтбаумов ищете?

Она коротко, кисло улыбнулась.

— Я думала, что так. Но ваш друг в магазине считает, что я ищу смерти.

— Очень может быть, — хмыкнул он.

Шерон оценивающе взглянула на него. Хотя она и чувствовала, что планы ее рухнули, журналистка в ней взяла верх.

— А вы, случайно, не были знакомы с доктором Готтбаумом?

— Ну да… Хрен там — знаком… Иногда видел его, но ни разу ни словечком не перекинулись. Хотя дочура его — дело другое. Вот ее я хорошо знал, пока она тут жила.

— Да? — В ней снова пробудился интерес. — Вы знали Юми?

— Юми… Ага. — Он нахмурился. — Э, а вы откуда знаете, как ее зовут?

— Я видела ее… совсем недавно. — Осторожничая, Шерон выбрала формулировку потуманнее. Она еще не знала, стоит ли верить этому человеку.

— Она обратно на Гавайи уехала, так же? — Он вытащил из стоявшей рядом, на сиденьи, коробки бутылку пива, сковырнул пробку и сделал солидный глоток.

— Да. — Поколебавшись, Шерон решилась рискнуть. — Она много рассказывала мне о своем отце. О его работе, о сложностях этой работы. Она была уверена, что у него были какие-то замыслы, которые должны были воплотиться после его смерти, и просила меня узнать о них поподробнее. Понимаете, я журналист…

— Журнали-ист?! — Он поднял брови.- [?] тех, что в журналы пишут?

— Нет, на телевидении. В Лос-Анджелесе.

— Телевидении… — В его устах слово прозвучало, точно иностранное. Он взглянул в сторону ее машины. — Это вы всегда парнишку с собой на работу таскаете?

Шерон решила отовраться.

— Конечно. Когда не могу найти няню.

— Ха. Вот так, значит… — Он протянул в окошко руку. — Меня звать — Джек. Джек Грэверс.

Она подала ему свою. Он пожал ее на удивление нежно, точно боялся сделать больно.

— А я — Шерон Блейк.

Он энергично кивнул:

— Рад знакомству, Шерон.

— Наверное, нелегко будет подъехать туда и поговорить с кем-нибудь?

Он покачал головой.

— Я видел, там до сих пор люди живут, только разговаривать не хотят. Тут один на прошлой неделе жаловался — одна из этих автоматических штук собаку его подстрелила. И ограду новую большущую поставили, и ворота, и надписи кругом "Проход запрещен".

— А-а… — Последовала долгая пауза. Джек, щурясь, вглядывался в даль океана и, судя по всему, более не имел ничего сообщить. — Что ж, — сказала Шерон, — наверное…

— Знаете, я сам иногда думаю, — заговорил он. — На что ему вся эта херова туча оборонки, где он все это раздобыл? Он отставил бутылку. — Вы серьезно хотите выяснить?

— Абсолютно. — Шерон, наконец, поняла: он не нарочно засорял свою речь, просто тайм-бейз у него не такой, как у людей в Лос-Анджелесе. Нужно ему по-своему мысли в мозгу утрясти.