Катерина их встретила молча.

– Мамочка, не сердись, мы просто прогулялись, – сообщила Александра.

– Вот сейчас об этой прогулке вы и расскажете.

– Только без допроса с пристрастием, – попросил Гога.

– Это решу я, – отрезала Катерина. – Мой руки, и пошли ужинать.

Гога зашел в ванную, из-за прикрытой двери он не слышал, о чем говорили Александра и Катерина, но, когда он сел к столу, ему не понравилось окаменевшее лицо Катерины.

– Этого не надо было делать, – произнесла Катерина.

– Не понял, – сказал Гога.

– Я ей все рассказала, – призналась Александра. – Я от мамы ничего не скрываю, мы с ней как подруги.

– Так вот, как подруге, как уже взрослой подруге, я тебе скажу следующее: женщина свои проблемы должна решать сама, без привлечения кулачных бойцов. Кулачная расправа – не выход, ударить можно и словом. Это иногда больнее.

– А если слов не понимают? – возразила Александра.

– Значит, плохо объяснила, значит, дала повод думать, что может быть и по-другому. Если любишь Никиту, зачем кокетничаешь с Копыловым? Возражений не принимаю, потому что я это видела сама.

И тут зазвонил телефон.

– Это тебе, – кивнула Катерина Александре. – Какой-то идиот уже звонил дважды и вешал трубку.

Александра сняла телефонную трубку.

– Опять повесили, – сообщила она и вернулась к столу.

Но Катерина не могла остановиться. Она повернулась к Гоге.

– Но как мог ты, взрослый мужчина! Теперь эти мальчишки будут думать, что прав тот, кто сильнее.

– Нет, – спокойно возразил Гога. – Теперь они будут думать, что против любой силы всегда могут найтись силы, более мощные.

– Тогда, – резко сказала Катерина, – в будущем, уж будь любезен, без моего разрешения силовые методы не применять.

– Но тогда и ты учти на будущее, – тихо и медленно произнес Гога, – если еще раз ты когда-нибудь позволишь себе разговаривать со мною в таком тоне, то я здесь больше никогда не появлюсь. Заодно уж знай, что решать я всегда буду сам, и вообще запомни, что старшим в доме буду я. На том простом основании, что я мужчина и вся ответственность за вас теперь на мне.

– Мать, – заметила Александра, – пока я не вышла замуж и за меня никто другой не взял ответственности, я согласна.

– Прости, – сказала Катерина Гоге. – Я так за тебя переволновалась, ведь тебя же могли избить. Прости, я больше не буду.

– Пожалуйста, – попросил Гога, – никогда не повышай на меня голоса. Когда на меня повышают голос, я зверею.

– Не буду. Я всегда тебе буду улыбаться.

– Ну, всегда не надо, – смутился Гога.

– Не надо всегда, – согласилась Катерина. – От улыбок появляются морщины.

И тут позвонили в дверь.

– Это только к тебе, – сказала Катерина. – Я никого не жду.

Александра пошла открывать дверь.

– Здравствуйте, – услышали Катерина и Гога мужской голос в передней. – Я к Катерине Александровне, а вы Александра?

– Да, я Александра. Проходите. Мы ужинаем.

Александра и Рачков вошли на кухню. В руках у Рачкова был букет из трех астр – такие продавали в переходах метро, и коробка конфет.

– Здравствуйте, – сказал Рачков.

– Здравствуйте, – ответил Гога. Катерина промолчала.

– Катерина Александровна, – обратился Рачков, – вы меня представите или мне представиться самому?