— Мы ящики с крепежом еще не погрузили.

— Да хрен с ними. Инструмент собрали и ладно. Ворота отворяй. Пулей, говорю!

Пашка навалился на просевшую створку ворот. Улица была пуста. Даже собаки не лаяли. От реки, сквозь привычный запах тины, несло гарью. Сразу стало не по себе.

— Пошла шустрее, — Гаврилыч тряхнул вожжами. Белесая кобыла, давно списанная по старости лет в мастерскую, неохотно переступила копытами. Придурковатый Кирюшка подтолкнул повозку и неуклюже запрыгнул на катушки. Выкатили на пустынную улицу. Невдалеке снова начали палить из винтовок, — кажется прямо на Николаевской площади. Гаврилыч заозирался и ближе придвинул свою "трехлинейку".

— Тронулись, тронулись. Пашка, брось ворота, найдется кому закрыть. Судя по всему, поспешать нам нужно.

— А Граченко? Ждать не будем?

— Да дед уже у себя в хате в подполе сидит. Старый пень, мать его, революционный подпольщик.

За площадью торопливо застучали выстрелы. Грохнуло громче.

— Вот бес бы их взял, из маузера садят, да еще бомбами. Говорил я, — еще утром в хозроту нужно было идти. Влипли, мать его.

— Может, ловят кого, — предположил Пашка, шагая рядом с повозкой. — Объявляли же что шпионов в городе полно. Во все щели лезут.

— Деникин к нам сам-сам пролез, гы, — заухмылялся Кирюшка, ощупывая свой пухлый вещмешок.

Пашка с досадой вспомнил, что забыл захватить спрятанные в поленице куски мыла, завернутые в новые портянки. Вот черт, на рынок так и не успел смотаться.

— Вам бы, соплякам, только зубы скалить, — пробормотал Гаврилыч, снял фуражку, задумчиво посмотрел на красную звезду на околыше, вытер потную лысину и решительно нахлобучил фуражку на место. — Зря мы столько катушек проволоки навалили, — тяжело драпать будет.

— Чего там драпать? — удивился Пашка. — Отойдем к роте, обстановку проясним. Нечего панику разводить.

— Панику…. Дал бог сопляков в команду. Учить меня еще будешь. Или не слышишь, — беляки уже в городе.

Пашка прислушался к отдаленному треску пулемета. Кажется, целую ленту вмах высадили.

— Так это на окраине, — неуверенно возразил Пашка. — Деникинцы щель ищут. Город-то крепостью объявили. Наши настороже стоят со всех флангов.

— Флангов… Стратег драный. Крепостью как заявили, так и взад раззаявят, — Гаврилыч, щелкнул затвором, проверяя патронник. — Как бы по нам из окна не пальнул офицерик какой. Много их здесь пригрелось, сучьих фон-баронов.

Посерьезневший Кирюшка вытащил из брезентовой кобуры свой громадный "Смит-Вессон". Пашка посмотрел с завистью, — "Смит-Вессон" оружие, конечно, не сильно боевое, зато рукоять у револьвера славная, — сам деревянные "щечки" полировал.

У самого Пашки оружия не имелось. Сволочь Коваль по своей старорежимной подлости не соизволил выдать. "Несовершеннолетний, не положено, — в штате не состоишь". Подумаешь, в штате. Приписанным при мастерской Пашка, действительно, меньше месяца числился. Но до этого почти месяц у телефонистов служил. Могли бы винтарь и выделить. Полноценный паек, что получал, оно, конечно, тоже неплохо. Ладно, полк в бой пойдет, сразу оружие появится.