Военную академию моторизации и механизации имени И. В. Сталина, а через четыре года завершил обучение в Академии Генерального штаба.

В военную разведку Скляров был отобран в 1939 году, прошел специальную подготовку и был направлен в командировку в Лондон. За три года пребывания в британской столице Скляров в достаточной степени овладел английским языком и мог вполне сносно общаться с британцами и иностранными военными дипломатами, работавшими, как и Скляров, в Лондоне…

В советское посольство продолжали съезжаться именитые гости. Как всегда, точно в указанное время прибыли министр иностранных дел Англии лорд Антони Иден, генерал Далтон, представители Индии, Южной Африки и Австралии, командующий войсками метрополии генерал Педжет, заместители начальников штабов военного и воздушного министерств Великобритании, командующие бомбардировочной, истребительной, береговой авиацией армейского взаимодействия.

Из других высших лиц Великобритании на приеме присутствовали влиятельные лорды Крофт и Бивербрук, командующий канадскими войсками Макноут, заместитель командующего американскими войсками в Великобритании генерал Эндрюс, руководитель польского правительства Сикорский и его заместитель Комарницкий, а также все военные атташе иностранных государств, аккредитованные в Великобритании.

Отличился помощник военного атташе Швеции. Он впервые прибыл на прием в полной парадной военной форме, хотя за все время работы в Лондоне ни разу ее не надевал. Вероятно, это был особый знак уважения молодого шведа, выраженный Красной Армии, которая вела кровопролитные бои против германских войск в районе Воронежа, Орла, Белгорода и других русских городов…

Военные атташе подходили к генералу Склярову, поздравляли его с очередной годовщиной Красной Армии.

Подошел и представитель польского правительства Комарницкий. Он тоже поздравил Склярова с праздником. Все выглядело чинно, как предписывал дипломатический протокол. Но не больше. Скляров почувствовал, что отношение польских дипломатов к нему стали прохладными. На прием не прибыл начальник польской военной разведки, не было и подполковника Станислава Гано, с которым сотрудники Склярова в течение 1942 года поддерживали тесные контакты. Через Гано осуществлялся активный обмен разведывательной информацией о фашистской Германии и ее войсках на Восточном фронте.

Причину возникшего похолодания поляков к представителям СССР, работавшим в Лондоне, Скляров хорошо знал. Она состояла в том, что по мере наращивания успехов войск Красной Армии на советско-германском фронте укреплялись отношения СССР с представителями польских сил сопротивления, создававших на территории России свою армию. Поляки, обосновавшиеся в Лондоне и претендовавшие на ведущую роль в делах будущей Польши, стали ощущать, что теряют перспективу и могут оказаться после войны не у дел. Они ориентировались на США и Великобританию и поэтому, видимо, не без подсказок со стороны, стали сокращать свои контакты с советскими представителями. Гано, как не без основания полагал Скляров, получил строгие указания — прекратить сотрудничество с советской военной разведкой и приостановить передачу русским разведсведений по Германии.