И главное, граф приходился родным дядей герцогу Селябскому, ещё слишком юному, чтобы иметь детей-наследников. Не удивился бы, узнав, что «добрый дядюшка» первый в списке следующих претендентов на престол. И потому, по теории Тимона, расчётливому Ашинскому самое оно воткнуть, образно говоря, кинжал в спину любимому племянничку.

К тому же вотчина графа находится чуть ли не на самой границе с герцогством Пермским. А значит, персону Ашинского не могли обойти вниманием местные сепаратисты, поддерживаемые заезжим бароном Вильгортом. Значит, и на пришлых луннитов выход у графа имелся. А ещё он мог с помощью Вильгорта послать к эльфам Миассова с переговорами, чтобы скомпрометировать старика.

Организовать убийство неугодных представителей знати с влиянием-то и возможностями канцлера — раз плюнуть. Гибель Трёхгорнова и Златоустова тому подтверждение. И Снежина убрать вместе с Броневым тоже по приказу Ашинского могли. И Пехова заставить за мной следить только канцлер мог. А кому ещё по силам перевести ротмистра из жандармерии обратно в войска? Разве что самому герцогу, но он не в счёт.

Потому и проследить за моими передвижениями Ашинскому легче лёгкого было. С моей же, сука, подачи Миассова из игры вывел, а вместо него надо мной своего Чубиса поставил. Хотя, наверное, канцлер и без моей помощи что-нибудь придумал бы. Нашёл бы, через кого в заговоре старого графа обвинить и стрелки на него перевести.

Повсюду свои щупальца, вражина такая, протянул, всё контролировал. Он и оружие заговорщикам мог раздобыть, и с гоблинским бунтом замутить — тоже запросто. И по всему выходило, что Клариус со Шварцем как раз на канцлера и пахали. По его приказу они меня перевербовать хотели, а, как не вышло, убить.

И ни к кому другому не подходили лучше те слова Клариуса, что Бронев в блокноте записал: «Жалкие баронишки, вскорь не будет вас, ни упёртых, ни продажных. Он все ваши земли к рукам приберёт. И алчных пермяков, и всех других вокруг пальца обведёт, ни с чем оставив. Все ваши дома и земли под одну руку сведёт, а затем и своими сделает».

Единственное, что меня смущало, так это нападение на Ашинского революционеров-бомбистов. Тем более мы ещё и Шварца потом на собрании «Всенародовольцев» засекли. Как это могло друг с другом вязаться?

Хотя, точно, легко могло. Эльф ведь сам тогда на собрании говорил, что вышел на революционеров после их террористической акции. Значит, могло быть так, что канцлер решил действовать по принципу: не можешь победить врага, сделай его своим союзником. Узнал, кто стоит за покушением на него, и тут же послал Шварца договариваться с юными бунтарями.

А Реджина, ну кто бы мог подумать?! Я то думал, она просто из сочувствующих. Типа оппозиционная интеллигенция и всё такое. А она — одна из руководителей. Понятно тогда, почему эта гордячка так на меня реагировала: я же легавый на службе у сатрапа. Только вот у самого сатрапа жизнь и без революционеров на волоске повисла. И, похоже, только мне суждено попытаться как-то предотвратить печальный исход. Главное, пробиться к герцогу, минуя канцлера, который так ловко меня в прошлый раз перехватил.