Сказал им юноша, зачем он пришел. Доложили они наместнику и повели его по мраморной лестнице, устланной коврами; по обеим сторонам ее стояли высокие золоченые курильницы, и облака фимиама, вырываясь из них, разносились по всему дворцу; шел он целой анфиладой роскошных покоев с блестящими мозаичными полами. Старый наместник ласково принял юношу и, выслушав его вопрос, сказал ему, что никогда не слыхивал он об этом цветке, но что если только он существует на свете, то через месяц будет у него в саду, и тогда он охотно даст ему ветку этого растения.

Поблагодарил юноша наместника и ушел из его дворца.

У ворот встретился ему оборванный нищий. Хотел было пройти мимо него рыцарь, да вспомнил, что нищие бродят повсюду и могут знать то, чего не знают более щедро наделенные судьбою люди, а потому остановил его и спросил о голубом цветке надежды.

— Иди на край города, — сказал ему нищий, — там в разрушенном здании старых бань устроен трактир, куда собираются все убогие, нищие и все, кому не повезло в жизни, — никто не гоняется так, как они, за голубым цветком надежды. Поди и спроси их.

Поблагодарил юноша и пошел. Скоро отыскал он развалины бань. В уцелевшей еще части здания, под глубокими сводами, словно в пещере, ютился трактир. Было здесь весело, шумно и пьяно.

Подошел юноша к самой веселой группе и спросил о голубом цветке надежды.

Никогда не слыхивали о нем нищие.

— Да и на что он людям? Есть монета в дырявом кармане, — пей, ешь, веселись на славу! Нет ее, — голодай, терпи жажду, скучай. Стоит ли гоняться за обманчивым голубым цветком!? Пускай лучше сама жизнь несет меня, куда хочет, на своих крыльях! — так сказал юноше самый старший из них.

— Теперь у нас есть деньги, — садись с нами, ешь, пей и веселись! — приглашали они его.

Отошел от них юноша, и надежда найти голубой цветок вдруг погасла в его сердце. Тихий и угрюмый, просидел он весь этот день под сенью лимонных деревьев, и тяжелая тоска все больше и больше щемила его душу.

На другое утро уехал он из Афин. Но не в Бретань направил он свой путь, — без голубого цветка надежды не мог он вернуться к Анжелике, а потому поехал он в ближайший монастырь.

Подъехав к ограде, сошел он с коня и при торжественном звоне колоколов вступил в ярко освещенный храм. Стал он молиться и вдруг — прозрел. Наконец-то увидал он неувядающий голубой цветок надежды! Пышно цвел он на высоком кресте распятия. Понял тогда юноша, что цветет этот цветок лишь для тех, кто стремится душой из этой земной юдоли плача и страданий в обитель вечной жизни.

— Это цветок вечности, и недоступен он никому из смертных.

Остался рыцарь в монастыре и, стоя у открытого окна своей маленькой кельи, окинул взором древние Афины, разрушенные храмы, величественный, но мертвый Акрополь, — всю эту древнюю могучую жизнь, от которой не осталось ничего, кроме развалин, и мир окончательно водворился в его душе.

Но недолго прожил здесь юный рыцарь. Тихо гас он без всякой болезни и, наконец, на четвертую весну, когда истекал срок его возвращения, сошел он в могилу. Зарыли его в землю, привезенную из Иерусалима, а на могиле его посадила братия великолепные голубые орхидеи.