– Нет, нет и еще раз нет.

Недопустимо, когда твой ребенок, твоя кровь, где-то бегает сам по себе. Безотцовщина. У него уже есть сын, в Америке. А у сына – сын и дочка. Двое внуков. Бессмертие обеспечено. Жизнь не прошла мимо. Его душа продолжала жить в книгах, его плоть продолжалась во внуках.

Прошли положенные девять месяцев.

Ребенок вызрел в утробе и родился благополучно. Стасик узнал, где рожает Лара и когда она выписывается.

Он пришел к роддому. Стоял в стороне и смотрел на дверь.

Лару встречала маленькая толпа – актеры, родители. Стасик их стеснялся и побаивался. Держался подальше, ждал, что кто-то подойдет и что-то скажет. И будет прав.

Отворилась дверь. Вышла крупная тетка в халате. Нянечка. За ее плечом маячило счастливое личико Лары.

Стасик приблизился. Нянечка вручила ему драгоценный сверток.

– Да, да и еще раз да, – отчеканила Лара. Запомнила.

Никто ничего не понял, кроме Стасика.

Виртуальный ребенок стал фактом. У Стасика появилась новая материальная нагрузка. А у Лары – смысл жизни.

Ольга Степановна вела себя корректно. Яйца не откручивала. В конце концов, у нее тоже появился дополнительный смысл. Внук. Ребенок – это не только счастье, но и большой труд. Перегрузки, как у космонавта. Но всякое серьезное дело требует серьезных усилий.

Мальчика назвали Алешей.

Беленький и большеглазый, он был похож на ангела с пасхальных открыток.

Три времени года Алеша жил у бабушки с дедушкой. А на лето вместе с мамой и папой выезжал на дачу. Стасик снимал хороший дом в хорошем месте и проводил со своей побочной семьей все летние месяцы.

Лида, само собой, все знала.

Сначала она бесилась, но постепенно успокоилась. Стасик уходить от нее не собирался. Дело в том, что ему было удобно работать в своей комнате, за своим столом. Это была его точка на земле. В этой точке у него хорошо работали мозги, его тянуло к перу, перо – к бумаге, «минута – и стихи свободно потекут». Лида за стеной не мешала, а даже наоборот – уравновешивала. Все было на своих местах.

А у Лары он работать не мог. У него не было там своей комнаты. Не было тишины. Алеша постоянно вопил, что-то ронял, ползал на четвереньках и тянул в рот все, что находил на полу. Лара всякий раз умирала от страха, что Алеша проглотит микроб, и лезла ему в рот. Одновременно Лара умирала от любви к Стасику и осыпала его поцелуями. Она его приучала, приручала и надеялась, что однажды, в один прекрасный день, Стасик купит ей золотое обручальное кольцо. Да хоть и медное – не важно. Главное – обручальное. И тогда можно будет накрыть стол, позвать весь театр, всех соседей, всех родственников и предстать в новом статусе: законная жена великого Костина, а не «профурсетка», как звала ее соперница Корявая Лида.

Лида, кстати, привыкла к этой кличке: Профурсетка. Она прилипла к Ларе, как имя.

Подруги заходили в гости, спрашивали:

– А где Стасик?

– У Профурсетки, – спокойно отвечала Лида.

– А ты не боишься, что он уйдет?

– Не боюсь. Хотел бы уйти, уже ушел бы.

– А чем ты его держишь?

– Тем, что не держу.

Общественное мнение разделилось. Одни жалели Лиду, другие злорадствовали, дескать, Корявая Лида села не в свои сани, пора вылезать.