Консул улыбнулся, и юноша подумал, что он ничего не знает о нем. Есть ли у него семья, дети? Для него он был олицетворением власти, и не более того.

– Вы даже не представляете, какая над вами нависла опасность, – неожиданно услышали они.

– Опасность? Со стороны Шарлотты? – недоверчиво переспросил Гидеон.

– Нет, не со стороны Шарлотты. Ваш отец… он совершил святотатство. Он не просто путался с демонами – он сделал ставку на них. Теперь о вас, юных Лайтвудах. У вас нет ни дядюшек, ни тетушек, ни кузенов с кузинами. Конклав мог бы вычеркнуть вас из списка нефилимов и вышвырнуть на улицу. Мы имели на это полное право. Но кто, по-вашему, за вас заступился?

Гидеон побледнел:

– Это непорядочно! Мы ничего не знали. Мой брат… он доверял отцу. Он не может нести ответственность за…

– Ах, доверял… Ну да, конечно. Но он же нанес ему смертельный удар. Знаю, знаю, вы все принимали участие в битве, но решающий удар нанес именно Габриэль. А раз так, то он знал наверняка, что представлял собой ваш родитель.

Гидеон растерянно посмотрел на брата. Женщина на сцене теперь пела песенку «Заставь леди, и получишь что угодно».

– Грехи отцов, дети мои… Стоит мне шевельнуть пальцем, и вы будете наказаны за все преступления Бенедикта. Скажи, Гидеон, что бы ты сделал, если бы твою сестрицу и твоего брата лишили рун? Стоял бы в стороне и смотрел?

Габриэль хотел вцепиться Консулу в горло, но Гидеон вовремя схватил его за запястье.

– Что вам от нас надо? – спросил старший Лайтвуд, стараясь контролировать голос. – Вы ведь привели нас сюда не для того, чтобы угрожать, а в надежде чего-то добиться.

– Тебе не откажешь в уме, мой друг, – рассмеялся Консул. – Да, я хочу, чтобы вы для меня сделали кое-что. Если согласитесь, ваш дом, может, и конфискуют, но вы сохраните доброе имя, владения в Идрисе и останетесь Сумеречными охотниками.

– И что конкретно?

– Я хочу, чтобы вы следили за Шарлоттой.

В первую очередь за ее корреспонденцией. Особенно меня интересуют ее адресаты в Идрисе.

– Вы хотите, чтобы мы шпионили за ней? – ровным голосом спросил Гидеон.

– Мне больше не нужны сюрпризы наподобие того, что устроил ваш отец. Шарлотта должна была рассказать мне о его болезни.

– Должна была, – кивнул Гидеон, – но таково было условие соглашения, заключенного между ними…

Консул плотно сжал губы.

– Не посоветовавшись со мной, Шарлотта Бранвелл не имела никакого права заключать подобное соглашение. Она моя подчиненная и не должна действовать через мою голову. Но Шарлотта и другие обитатели Института ведут себя так, будто живут в отдельной стране, где царят их собственные законы. Посмотрите, что случилось с Джессаминой Лавлейс. Она предала нас, чуть не погубила. Джеймс Карстейрз – законченный наркоман, и дни его сочтены. Тесса Грей… Никто не знает, кто она: то ли колдунья, то ли эльф, – и ей нет места в Институте, а их с Джеймсом нелепая помолвка – это вообще нонсенс. Что же касается Уилла Эрондейла, то он капризный ребенок, который станет бандитом, когда повзрослеет, если повзрослеет вообще. – Консул умолк, чтобы отдышаться, а потом завершил: – Шарлотта считает Институт своей вотчиной, хотя это не так. Это учреждение должно подчиняться Консулу. Как и вы.