– Значит, можно считать, уже отвел?

– Мне связаться с ним?

– Погоди, Олег, погоди! Давай-ка сначала сами попробуем связаться с главарем банды!

– Не ответит!

– Когда-то он должен заговорить. Почему не сейчас? И потом, попытка не пытка. Не ответит, и хрен с ним.

– Мне разговаривать, если ответит?

– Нет! Ты только вызови. А разговаривать буду я!

– Хорошо!

Курганов начал вызывать главаря банды:

– Дом! Я – Лури, как слышишь, прием!

И бандиты неожиданно ответили. Точнее, ответил, конечно, один из них:

– Дом. Лури, вы уже достали, менты, ну, говори, чего надо!

Дементьев взял у Курганова рацию:

– Чего надо, спрашиваешь? А надо от тебя немного, чтобы отпустил женщину, а потом, собрав подельников в кучу, оставив стволы в доме и задрав лапы к небу, вышел из дома. Прием банде мы обеспечим. Жизнь и здоровье гарантирую, хотя последнее, после того как вы разделались с милиционерами, мне будет обеспечить непросто. Но я сделаю это!

– Кто это – я? Ты кто есть-то?

– Я командир группы спецназа, которую перебросили сюда, дабы решить проблему с заложницей, тобой и твоими подельниками. Не буду говорить, что дом окружен, что у вас нет другого выхода, кроме как сдаться. Мне порядком надоело повторять эти стандартные фразы. Скажу другое: в случае сдачи гарантирую жизнь, доставку в специзолятор и передачу следственным органам. Не примешь условие, я вынужден буду пойти на штурм. По-любому мы должны до наступления темноты закрыть проблему. Таков у меня приказ.

Бандит закричал:

– На штурм пойдешь? Давай! Как только появятся твои спецы, я лично на куски разделаю топором училку. А мои люди в это время положат пару-тройку твоих козлов. После этого тебя самого отправят гнить на нары.

– Заблуждаешься. У меня приказ. Я просто обязан выполнить его. И я его выполню. Да, с женщиной, к сожалению, ты можешь сделать все, что захочешь, а вот завалить кого-либо из группы даже и не мечтай. Не вы первые, кого мы давим, как клопов вонючих. А женщина? Что ж! Она жизнь прожила долгую. Только учти, после твоих слов я прикажу подчиненным взять тебя живым. Здесь вокруг дома толпа приличная собралась. Вот я тебя этой толпе и отдам. Насчет же моей судьбы не переживай, о себе подумай! Короче, у тебя есть время подумать. Никаких условий я не приму, либо сдаешься, либо подыхаешь, третьего не дано. В 21.00 вновь вызову тебя, кстати, мне эти позывные до чертиков надоели, скажи, как называть тебя, и ровно в девять мы обсудим принятое тобой решение.

Бандит прошипел змеей:

– Как называть, спрашиваешь? А называй Гамизом. Ты же для меня останешься ментом… поганым! Мусором!

– Да хоть легавым! Думай, Гамиз, пока еще есть шанс сохранить свою паскудную жизнь. Думай, не забывая, что из занятой хаты мы тебя на волю уже не выпустим. Кроме варианта с толпой. Я свое слово держу. Все. Отбой!

Дементьев отключил станцию.

Курганов спросил:

– Думаешь, сдадутся?

– Нет! Вряд ли! Этот Гамиз, или как там его на самом деле, прекрасно понимает, что убийство милиционеров ему не простят. И никакая охрана не спасет.

– Но ты же сказал, что отправишь бандитов в специзолятор?