Он лежал на спине, а она – на боку, голова ее покоилась у него на груди, пальцы нежно шерстили волосяную тропку под пупком.

– Знаешь, анекдот есть такой, – усмехнулся Спартак. – Лежат вместе парень и девчонка. Ты, говорит он, у меня как «Жигули» «ноль первой» модели. Потому что первая. А она ему – а ты у меня как «Москвич» – «четыреста двенадцатый»…

– Почему?

– Потому что четыреста двенадцатый.

– Откуда ты знаешь?

– Что я знаю?

– Ну, что у нас в гараже «четыреста двенадцатый» «Москвич» стоит? – совершенно серьезно сказала она.

Или у нее с чувством юмора проблемы, или нарочно стрелки переводит?

– Не знал я… А что, стоит?

– Да, папе предложили, он взял. В очереди на «Жигули» долго стоять, с «Москвичом» проще… Он говорит, что лучше бы «Волгу» предложили, а мне и «Москвич» нравится. Только я ездить на нем не умею. Иногда соседа прошу. Ну, когда мне за товаром надо съездить. Он не отказывает…

– Хорошо, когда есть замечательный сосед, – сально усмехнулся Спартак.

Папа в рейсе, а соседи помогают его дочке не соскучиться в одиночестве. И присмотрят за ней, и приласкают. И еще тонкостям постельного дела научат – и порнокассету прокрутят для теоретического познания, и на практике закрепят, чтобы перед будущим мужем не было стыдно.

– Да, у нас все соседи хорошие, – без тени хоть какой бы то иронии сказала она.

– Один товар привезет, другой гвоздь вколотит, так и живем…

– Это ты о чем? – оторвав голову от его груди, подозрительно покосилась на Спартака Юля.

– Да так, ни о чем. Просто подумал, что каждый мужчина должен уметь гвоздь вбить…

– Папа тоже так говорит. Только не таким тоном… Я что-то не так сделала?

– Да нет, просто я хотел сказать, что, если вдруг тебе за товаром нужно съездить, ты меня попроси. А про соседа своего забудь. Ты меня поняла?

– Да, поняла.

– И чтобы никаких мужиков, кроме меня. Не знаю, что там у тебя было раньше, но пока я с тобой, у тебя никого не должно быть. Ты меня понимаешь?

– Да, конечно! – обрадовалась она.

– Я ведь и наказать могу, если вдруг что…

– Не за что тебе будет наказывать, – счастливо пробормотала она, уткнувшись носом в его шейную впадину. – Я буду хорошей…

Спартак по-хозяйски нежно погладил ее по голове. Хорошая девочка, хорошая. Не будет она ему изменять. А о том, что было, о том надо постараться забыть…

Стивен Сигал разошелся не на шутку. Мощный мужик, горячий, удары хоть и киношные, но, в общем-то, убедительные. Одному гангстеру снес челюсть, другому проломил череп, третьему двинул головой в переносицу. А на четвертом позвонил Гобой.

– Спартак, братуха, у нас проблемы! Тебя зовут.

– Кто?

Ответить Гобой не успел, кто-то забрал у него трубку.

– Слышь, мужик, разговор есть, – грубо сказал незнакомый голос. – Пятнадцать минут у тебя, или мы из твоего пацана форшмак сделаем. Время пошло.

Вчера Гобой звонил ему домой, вроде бы все в порядке было, но сегодня, похоже, власть переменилась.

Юля жила недалеко от рынка. Правда, последнее время она не работала: и торговля не шла из-за кризиса на барахолке, и Спартаком ей нужно было заниматься, готовить ему, заботиться. И хорошо, что она сегодня дома. Витрина ее ларька выходила на площадку перед кафе, а там Спартака ждали широкоформатные ребята. Бритые затылки, кожаные куртки, широкие спортивные штаны с лампасами, тяжелые боты с ударными носками. По сравнению с этой троицей Гобой казался тонкошеим куренком перед откормленными бойцовскими петухами. И уж точно с ними в одиночку он бы не справился.