Но сейчас Кузьма начал расспрашивать меня, почему солнечный свет, собранный в фокус линзы, жжется и с ее помощью можно даже поджечь трут. Это свойство линз было открыто кем-то из работников совсем недавно, и все деревянные поверхности в мастерской, куда падали солнечные лучи в течение дня, были покрыты выжженными «росписями».
Торопиться мне сегодня было некуда, я уселся поудобней, чтобы не так болел бок, и начал выкладывать любознательному мастеру сведения о солнечном свете. Но вскоре понял, что, похоже, перестарался: мой рукастый и головастый мастер через несколько минут смотрел на меня как баран на новые ворота.
«Ну вот, опять глупость сотворил, – подумал я, – чего полез в дебри! Тем более что сам-то не больно соображаю, о чем говорю, еще бы о фотонах начал рассказывать. Если бы с Браге об этом толковать, а Кузьма – пока по части отвлеченных понятий не очень, ему конкретные задачи надо ставить. Нарисовал ему солнечный луч, как стрелу, вот он эту стрелу в линзах и призмах поворачивает, все ясно и конкретно, а тут начал ультрафиолет, инфракрасное излучение, – проще надо быть, доктор».
Но тут Кузьма меня удивил – он опустился на колени, стукнулся лбом в пол и сказал:
– Бью тебе челом, Сергий Аникитович, не вели казнить за дерзость мою, слыхал я, что хочешь устроить ты школу новую – ниверситет, говорила тут охрана меж собой намедни, что там на механикусов будут учить. Вот ты сейчас говорил мне слова неведомые, а я смысла в них не понимал. Когда попал я к тебе в работники, даже не думал, что столько нового узнаю, но вот что странно, чем больше я сейчас учу – тем больше понимаю невежество свое. Сергий Аникитович, сделай милость, возьми меня в ниверситет этот. Отработаю я всю учебу, клятву в том даю.
Я смотрел на стоявшего на коленях молодого симпатичного парня, совсем еще недавно женившегося, но тем не менее мечтавшего не о большом богатстве, а о знаниях, и думал, что мне очень сильно везет на нужных людей.
– Встань, Кузьма, негоже моему главному розмыслу со мной на коленях говорить, могу тебе в ответ на просьбу твою сказать, что действительно в следующем году будет университет образован Московский, и будут в нем учиться те, кто сможет испытания пройти. Ты же знаешь, что в школе моей, которая в Сретенском монастыре сейчас, школяров учат грамоте и цифири. Но в университете подобного не будет, некогда там этим заниматься, так что испытания при поступлении, скорее всего, по этим предметам будут, более этого пока требовать не будем. Для простого люда в испытаниях также отказа нет. Но сам должен понимать, чтобы поступить на учебу простолюдину – ему надо будет все знать не в пример сыну боярскому или боярину. Так что этот год оставшийся учиться тебе придется очень много. Потом есть еще много вопросов, которые нам надо будет обсудить, и один из основных – кто будет на твоем месте, после того как ты начнешь учебу? Сейчас ты у меня главный розмысл, все на тебе держится, уйдешь – а кто вместо тебя встанет? Так что за это время должен будешь приготовить себе замену из числа мастеров и подмастерьев. Мы, конечно, еще не раз это все обсудим, и безопасность твою тоже. Если меня при такой охране смогли достать, то тебя зарезать при случае пара пустяков. И кроме всего прочего, знаешь ты очень много всего, что чужим людям знать не нужно.