Будет плохо, если лажанусь… Но я потом наверстаю, правда! Потом!

Я подхватил ее за локти, Марго сразу податливо выгнула спину, запрокинула голову. На каждое мое движение она теперь отзывалась стоном, громким и жалобным.

Но остановиться не просила, наоборот, подавалась изо всех сил ко мне бедрами, стремясь сильнее насадиться.

Рывком дернул к себе, перехватил за талию одной рукой и шею — другой. Уже теряя себя, рыча что-то повелительно-невразумительное, жесткое, прямо в нежное ушко, приказывая…

И Марго подчинилась.

Задрожала всем телом, закричала, дернулась, когда я все же, не выдержав, вонзил в плечо зубы, кончая.

Не удержался на коленях, рухнул вместе с ней на кровать, чудом умудрившись упасть на бок и не придавить хрупкую свою Валькирию.

А руки так и не убрал, обнимая, вжимая ее в себя. И пытаясь отдышаться. Осознать произошедшее.

— Ты как?

Глупость вопроса поразила даже меня.

«Ты как?»

Серьезно, Голенков?

Больше ничего не нашел сказать? Лучшего?

Господи, нелепость какая… Не удивлюсь, если сейчас прямо и пошлет меня…

— Хорошо… Спасибо тебе…

Тихий, измученный голос.

Я не поверил услышанному.

«Спасибо»?

То есть? За что спасибо? За секс? Да это мне надо ее благодарить! И цветами забрасывать… Хотя, этим ее не удивишь… Я — точно не удивлю.

Я пошевелился, развернул к себе ее за подбородок. С недоумением провел пальцем по щеке. Мокрой.

— Что-то не так? Марго? Я что-то не то сделал?

Идиот… Надо было нежнее. Сорвался, кретин. Как шлюху поимел, раком. Господи, идиотство какое-то…

Самая шикарная женщина в моей жизни, наконец-то затащил в кровать… И даже в сексе не сумел впечатлить… Так и до комплексов недалеко.

— Все замечательно, просто… Ненавижу быть слабой… Это такая слабость… Все это…

Она шептала, не глядя на меня, губы припухли еще больше от слез…

И я неожиданно захотел ее снова.

Да так сильно, что не смог терпеть.

Скотина ты, Голенков… Женщина тебе говорит какие-то, с ее точки зрения важные вещи… А ты ее уже развернул, уже ноги раздвинул и член свой пристроил…

Марго, кажется, осознавшая, что ее ждет второй раунд, только почувствовав меня в себе, замолчала и широко раскрыла полные слез глаза. Неверяще глядя в склоненное к ней лицо.

А я провел губами по мокрой щеке, потом по второй… Коснулся утешающе распухших губ… И закинул стройные ноги в чулках на плечи.

Сойдет за прелюдию.

— Ах…

Марго закатила глаза от первого жесткого толчка, закинула руки за голову…

И вот что я скажу: вид спереди был так же крут, как и до этого вид сзади. Потому что подпрыгивающая при каждом движении шикарная грудь — это отдельный вид эстетического кайфа. А в сочетании с молящим расфокусированным взглядом, закушенными распухшими губами и судорожно ищущими опору пальчиками… Просто взрыв мозга.

Я не мог играть так, как обычно делал это с женщинами, не мог остановиться. Это было что-то настолько примитивное, настолько животное, настолько бешеное, что я сам себя не узнавал.

И в финале, выбивая из своей женщины каждым движением громкие мучительные стоны, я дурел так, как ни с кем, никогда в своей жизни.

Клянусь, это все стоило того, чтоб завоевывать.