— Последняя битва великого магистра Сириуса Сольвейла… Пожалуй, тебе пока еще рано ее видеть, — дневник тяжело вздохнул, потом резко прошелестел страницами, и Никита очнулся уже у себя в комнате.
Какое-то время парень пролежал без движения, а потом резко ударил кулаком по полу. Сначала он несерьезно отнесся к тому, что показал ему дневник — ну да, просто прошлое, которое уже не изменить — но когда он увидел, с каким лицом вперед выехал этот самый Сириус Сольвейл, когда он почувствовал всю ответственность, что лежала в тот момент на этом оказавшемся таким молодым парне… Стоп! Неожиданно Никита резко сел! Его же предупреждали, что он не сможет видеть лиц, и он действительно не мог никого рассмотреть.
Никого, кроме Сириуса Сольвейла! И что бы это могло значить?
Никита почесал голову, понимая, что сам он не сможет найти ответ на этот вопрос, дневник теперь точно до завтрашнего вечера будет молчать, а ему… Ему надо собираться на вечеринку Ридумов — показанное воспоминание заняло почти десять минут, и если парень не хочет опоздать, то ему стоит поторопиться. Или… Тут Никита задумался: лично ему этот вечер не так уж и важен, так что нет смысла приходить сильно заранее. И тогда у него есть еще полчаса, которые можно будет потратить на попытки понять, что же ему такое показали.
Не успею, решил парень, ничего страшного, успею — вообще, хорошо. Никита правильно рассудил, что чем больше тайного знания у него будет, тем лучше.
Никита скользнул в состояние медитации — не то чтобы это было обязательно, просто это чувство помогало ему отключиться от внешнего мира. А так сосредотачиваться гораздо проще!
— Итак, что я видел, — Никита принялся разговаривать сам с собой. — Светлые, загнанные в угол, сражение с темными… Главой темных оказался эльф. Я видел лицо самого великого магистра Сольвейла, видел способности его паладинов… Или как правильно называть воинов ордена? Впрочем, неважно. Вся суть в том, чтобы я через то сражение понял какие-то особенности уклада ордена… Черт! Последняя битва — это, конечно, красиво, но было бы проще, если бы мне показали воспоминание об уроке, где их просто перечисляют.
Никита тяжело вздохнул и, открыв глаза, посмотрел на первую страницу дневника. Увы, пока его показатели остались без изменений. Все те же десять процентов тайного знания — как и в прошлый раз, ему надо не просто что-то увидеть, от него требуется самому это осознать и принять. Тут мысли парня с самого сражения скользнули на то, о чем ему рассказал дневник — на дварфов. А ведь они оказались единственными, кто не стал охотиться на последний светлый орден, наоборот, сохранили нейтралитет и предоставили ему своеобразное убежище.
Почему-то осознание того, что дварфы не враги, было для парня очень важно. И это уважение к подземному народу совмещалось в нем с образом одной конкретной его представительницы. Ария перед глазами встала как живая — она стала учить его, сделала молот… Да, все это было не просто так, не за красивые глаза. Но разве многие другие на ее месте не нашли бы способ отказаться от своего слова?