– Может быть, с ним встречался кто-то из ваших знакомых?

– Не знаю. Общих знакомых у нас почти не осталось.

– Понял. – Сергей Дуло прошел к столу, порылся в документах, потом оглянулся: – Вы знали человека по фамилии Кустодиев?

– В девяностых у него была небольшая контора. Шешель хотел обобрать его, но тот сам развел его на бабки, пообещав их прокрутить. По слухам, Шешель отдал ему общаковские деньги, и они стали негласными партнерами.

– Что стало с деньгами?

– После гибели Шешеля?

– После его фиктивной смерти, – уточнил Дуло.

– Не знаю. Так глубоко я в этот вопрос не влезал. Как вам известно, я никогда не состоял в банде Шешеля.

– Но именно в вашей сауне встречались ее члены.

– Что было, то было.

Выдержав паузу, Дуло спросил:

– Ну так, что насчет «зауэра»?

– Вы действительно желаете знать? – Востриков проницательно взглянул на Сергея. – Да нет… Плевать вам на «зауэр». Никто не будет возобновлять дело Литовкиной. Вам просто нужно меня прижать, чтобы я рассказал про Шешеля.

– Ну, предположим.

– Я все рассказал.

– Что ж, – Дуло выписал пропуск и протянул его Вострикову – время покажет.

Флешбэк № 4

Москва

Май 1874 года

Околоточный надзиратель вывел Соньку из номера. За ними вышел хитровский городовой.

Участковый пристав Антон Максимович Головин приложил руку к козырьку:

– Счастливо оставаться, сударыня.

Застывшая у окна Лоретка в ответ громко рыгнула.

Головин вышел в коридор. Шаги всех четверых затихли где-то у лестницы.

Лоретка подбежала к двери, прислушалась, затем вернулась к окну и наглухо задернула занавески. Оглянувшись, пошарила взглядом по комнате, взяла со спинки кровати Сонькино платье цвета лаванды. Напялив его поверх своего ситцевого, нахлобучила на голову шляпку с вуалью и по-хозяйски села за стол. Взяла с блюдца кусок пиленого сахара и сунула его за щеку, потом сняла с нечищеного самовара чайник и налила в кружку заварки. Поставив кружку под кран, повернула ветку запора. Горячая вода полилась тонкой струйкой и вскоре иссякла, не наполнив кружку даже до половины.

Такая неудача огорчила Лоретку. Она встала, взялась за ручки самовара и приподняла его со стола. Убедившись, что в нем хватает воды, заглянула под крышку. Через узкую щель ничего не удалось разглядеть. Пришлось вместе с крышкой вытащить конфорку и железный кувшин, в котором тлели угли. Лоретка отставила горячий кувшин и заглянула внутрь самовара. Его сливное отверстие перекрывал кусок черного угля. Уголь был гладким и странно блестел. Лоретка взяла столовую ложку и запустила ее в самовар. Подцепив черный камень, выложила его на плоское блюдце. Склонившись, стала разглядывать.

Между тем из-за занавески появилась рука и аккуратно ее отвела. Над подоконником возникла одноглазая рожа. Выпученный глаз обвел помещение и остановился на застывшей Лоретке. Одно движение, и человек перемахнул через подоконник. Подкравшись к женщине, он резко спросил:

– Ушли?!

Лоретка вздрогнула, схватила камень и сунула его в рот.

– Что у тебя там? – Одноглазый взял ее за лицо.

– Шахар…

– Что ж ты, стерва, сахар чужой жрешь? – Отпустив Лоретку, он хватил ее кулаком по спине: – Измордую, проклятую!