Но кровь текла так обильно, что она все же настоятельно сказала:

– Если ты не остановишься, я, невзирая на обстоятельства, позову Берна. И я серьезно, Дафф. Я не позволю тебе истечь кровью ради минутного удовольствия.

Что-то в ее тоне мгновенно пригасило его похоть, и, поглядев на широкую полосу крови, просочившейся сквозь бинты, сорочку и жилет, Дафф поморщился.

– О Иисусе, – пробормотал он.

– Не шевелись, – приказала она, сползая на пол и отряхивая юбки. – Даже пальцем не двигай. Сейчас найду полотенца и пошлю кого-нибудь за доктором.

Наскоро приведя себя в порядок, она натянула лосины на Даффа и отправилась на поиски Берна.

Пока они ждали доктора, Аннабел принесла Даффу еще коньяку, то и дело нервно поглядывая на его бледное лицо.

– Я виню себя. Мне следовало бы и близко к тебе не подходить, – проворчала она, осторожно кладя ему на грудь очередное чистое полотенце.

– Ты ни в чем не виновата, – мягко ответил он, откидывая голову на спинку кресла. – По чести сказать, мне еще никогда не было так хорошо. Перестань волноваться. Я терял куда больше крови. Будь Эдди здесь, подтвердил бы мои слова.

Оставалось только надеяться, что он не лжет. Она еще не видела мужчину, всего покрытого шрамами. Может быть, она зря волнуется.

Доктор Стюарт сказал то же самое.

– Слишком бурная деятельность, как я вижу, – небрежно заметил он, достаточно тактичный, чтобы не обращать внимания на пряный аромат секса в воздухе. – Сейчас мы снова перевяжем раны.

– Скажи Аннабел, что кровотечения – дело обычное. Со мной такое бывало довольно часто. Она чересчур волнуется.

Аннабел предпочла сесть за письменный стол Даффа, поскольку ее муслиновое платье было безнадежно измято.

– Дафф прав, мисс Фостер. И кровотечение повторится не раз, прежде чем он полностью оправится.

Джеймс Стюарт был человеком светским и, хорошо зная Даффа, подозревал, что его еще не один раз вызовут к раненому до наступления полного исцеления. Особенно если рядом будет находиться мисс Фостер.

Когда перевязка была закончена, Джеймс и Дафф разговорились так, словно встретились в обычных обстоятельствах. Беседа шла о последних событиях в Эдинбурге и приближавшемся аукционе лошадей «Таттерсоллз». Вскоре доктор откланялся, велев Даффу отдыхать весь остаток дня.

– Я и близко к тебе не подойду, – заверила Аннабел, едва за доктором закрылась дверью.

– Я приму совет Джеймса, – улыбнулся Дафф. – И дам тебе письменную клятву, если ты сядешь рядом.

Он был счастлив, когда она послушалась. Сейчас ему было достаточно и этой простой радости. Аннабел, нежившаяся в лучах любви Даффа, позволила себе на секунду забыться. Всего на секунду.

Джайлз ворвался в отцовскую библиотеку, как раз когда герцог беседовал с управителем.

– Простите, сэр, – пробормотал он, на секунду приостановившись. – Не возражаете, Голуорт? Я не задержу вас надолго.

– Полагаю, дело не терпит отлагательств, – заметил герцог, когда за управителем закрылась дверь.

– Дело крайне важное! – кивнул Джайлз, подходя к письменному столу отца. – Уоллингейм жив! Сегодня утром его привезли домой!